Адмирал игорь. Касатонов, игорь владимирович. Вы участвовали в разделе флота

Род Касатоновых происходит из Курской области. Дед - полный Георгиевский кавалер Афанасий Степанович Касатонов, отец - Адмирал флота Владимир Афанасьевич Касатонов (1910-1989) . Жена - Юлия Александровна - дочь контр-адмирала Трофимова. Есть дочь и два сына: Тамара Касатонова, Александр - капитан 1 ранга, служит в Постоянном представительстве России при НАТО и Кирилл, полковник юстиции . Племянник - Владимир Львович Касатонов - начальник Военно-морской академии , вице-адмирал.

На воинской службе

В 1956 году, после окончания средней школы с серебряной медалью, поступил в Черноморское высшее военно-морское училище им. П. С. Нахимова , которое окончил с отличием в 1960 году по специальности «ракетное вооружение».

В августе 1986 года был представлен на должность начальника штаба флота, но назначение не состоялось.

С 9 апреля 1988 по 14 сентября 1991 года - заместитель командующего Северным флотом , возглавлял первый (после окончания Второй мировой войны) визит советских военных кораблей в США . Всего за время службы на флоте провёл 15 дальних океанских походов и выполнил 10 боевых служб .

С сентября 1991 по 26 сентября 1992 года - командующий Черноморским флотом . В 1991-1992 годах благодаря адмиралу Касатонову, его жёсткой позиции и грамотным действиям Черноморский флот бывшего СССР был сохранён для России . 4 января 1992 года объявил Черноморский флот российским и одновременно запретил личному составу флота принимать украинскую военную присягу до принятия политического решения руководством России и Украины о судьбе флота. В эпоху борьбы за флот он опирался на Военный совет ЧФ, учитывал мнения черноморцев, ветеранских организаций, умело взаимодействовал с прессой. Действенную помощь и поддержку ему оказывали патриотические общественные объединения и партии Севастополя, Крыма и России. «Моряки выполнили мой приказ: „Украинскую присягу не принимать!“ В поддержку я получил из России сотни телеграмм от простых людей, от руководства - ни одной», - вспоминал потом адмирал. И только через год после этого Ельцин начал переговоры с Кравчуком о разделе флота. Действительный член Петровской академии наук и искусства.

Общественно-политическая деятельность

В октябре - декабре 1992 года Касатонов баллотировался в народные депутаты России на дополнительных выборах. Он был выдвинут военными моряками и жителями Новороссийска по 17-му Краснодарскому национально-территориальному округу. Среди соперников Касатонова были Константин Боровой и Николай Кондратенко. Выборы были признаны несостоявшимися из-за низкой явки избирателей (в апреле 1993 года на это место был избран Николай Кондратенко). В 2001 году участвовал в выборах губернатора Приморья , но досрочно снял свою кандидатуру. «Я вынужден признать, что, к сожалению, у меня нет достаточных, прежде всего финансовых, ресурсов, чтобы вести борьбу за пост губернатора дальше », - заявил Игорь Касатонов.

Текст: Сергей Горбачёв, капитан 1-го ранга, кандидат политических наук, член Союза писателей России

Более чем 230-летняя летопись Черноморского флота сохранила имена всех командующих. Но в широком общественном сознании история флота Юга России связывается едва ли с десятком известных всем фамилий. Если же говорить о новейшей истории, то, пожалуй, самой яркой фигурой среди славной плеяды адмиралов, в непростое лихолетье постсоветской поры сохранивших для России её южный флот, является адмирал Игорь Владимирович Касатонов.

ОТСТАИВАЯ ДЕРЖАВНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ

За последние 22 года Черноморским флотом командовали десять человек. Многие аналитики и флотские эксперты отмечают: темп сменяемости флотских военачальников в последнее время очень высок. Тем не менее – даже недолго находясь в должности, практически все черноморские адмиралы сумели оставить неизгладимый след не только в истории нашего флота, но и всего Отечества. Решения, которые они принимали, зачастую носили судьбоносный характер. Период 1991–1992 годов вполне обоснованно и справедливо называют «касатоновским». В народе адмирал Игорь Владимирович Касатонов приобрёл характеристику человека, сохранившего Черноморский флот для России, внёсшего весомый вклад в то, что Российский флот и сегодня остаётся в Севастополе и других местах исторического базирования, территориально оказавшихся под украинской юрисдикцией.

В процессе флотораздела, решения судьбы Черноморского флота бывшего СССР, определения его статуса как флота России, наполнения этого статуса конкретным содержанием участвовали тысячи людей. Но именно благодаря адмиралу Касатонову, его позиции и действиям флот был сохранён. Причём не только для России, но в определённом смысле и для Украины – так как даже его существенно сниженный за последние четверть века потенциал и сегодня позволяет решать вопросы обеспечения безопасности юго-западного морского направления в интересах всего Содружества, народов нашего некогда Отечества. России в ответственные моменты её истории часто не везло с теми, кого обстоятельства возносили на вершину событий в судьбоносных решениях. И в этом отношении показателен факт: командующим Черноморским флотом в критический момент оказался человек, сумевший справиться с комплексом сложнейших задач. Игорь Касатонов в самое трудное время, начиная с осени 1991 года, столкнулся с огромным объёмом совершенно новых вопросов, возникших в одночасье. Причём часто при их разрешении он не только действовал самостоятельно, но и оставался с проблемами один на один.

Игорь Владимирович проявил себя как настоящий лидер-державник, отстаивающий интересы Отечества на Черноморском флоте, в Севастополе и Крыму. Реально он осуществил легитимизацию своего отнюдь не официального политического статуса: его действия неизменно поддерживались, в том числе благодаря личному авторитету и способности влиять на людей. По сути, он лично интегрировал деятельность широких социальных масс в сфере борьбы за флот. Адмирал стал объединителем идей и действий, консолидируя людей вокруг одной цели: во что бы то ни стало – сохранить флот и его главную базу, при этом не пролив ни капли крови. Адмирал Касатонов явился одновременно и центром власти, и «мозгом», и «лицом», и «визитной карточкой» сил, обеспечивших ему постоянную и длительную поддержку.

Конечно, всё происходившее не сводилось тогда только к воплощению в жизнь идей, мыслей или указаний всеми признанного лидера – командующего Черноморским флотом адмирала Игоря Касатонова. Личность Игоря Владимировича аккумулировала тогда в себе то, что, в конечном счёте, отражало и выражало интересы и цели людей – многотысячного воинского коллектива моряков-черноморцев, гражданского персонала флота, сотен тысяч севастопольцев и крымчан и подавляющего большинства россиян – ныне волею судеб граждан Украины. После перевода Касатонова в Москву конфликт между Россией и Украиной в отношении судьбы Черноморского флота прошёл несколько стадий в своём развитии. По большому счёту, он до конца не исчерпан, чему мы являемся свидетелями уже во втором десятилетии XXI века.

3 августа 1992 года в Ялте было подписано российско-украинское соглашение, которое позволило судьбу флота решать политическими средствами и методами, а не путём переприсяганий, переподчинений, шантажа и «приватизации», – «хуторянской», «махновской» тактике и практике дележа флота был поставлен прочный заслон. Борьба за Черноморский флот и его главную базу вошла в историю как «третья оборона Севастополя». Известно, что первая была в 1854–1855 годах в период Крымской войны. Вторая – в 1941–1942 годах – в Великую Отечественную. Третья формально завершилась в 1997-м, когда в мае были подписаны «большой» российско-украинский договор и «базовые» соглашения по флоту, а в сентябре – на борту черноморского флагмана БПК «Керчь» – министры обороны России и Украины заявили о том, что раздел Черноморского флота завершён. Однако...

«Бракоразводный процесс» между братскими, но несоюзными государствами «третьей обороной» был назван неофициально – но народу виднее. Точно так же каждый житель «осаждённого» Севастополя мог бы сказать, что организатором борьбы на его бастионах был адмирал Игорь Касатонов, как когда-то адмиралы Владимир Корнилов, Павел Нахимов и Владимир Истомин, а затем адмирал Филипп Октябрьский и генерал Иван Петров.

В Крымскую и Великую Отечественную Севастополь был оставлен. А в «третью оборону» – мы в нём остались. В июле 1995 года, выступая перед севастопольцами и черноморцами, адмирал Игорь Владимирович Касатонов скажет: «Город и флот мы отстояли все вместе».

Если бы эта борьба не была организована, флот, как многое в те годы, бесследно бы сгинул, а его главная база – прекраснейший белый город у синего Чёрного моря – превратилась бы в заштатный провинциальный украинский городишко с 400-тысячным населением. Подчеркнём лишь одно: первая и вторая обороны были организованы в ходе войн, третья же – в мирное время. Впрочем, в значительной мере эта война продолжается, о чём свидетельствуют события и «оранжевой революции», и Евромайдана.

Часто задают вопрос: кто стоял за адмиралом, кто давал ему советы, «прикрывал»? Вопрос интересный – и ответ на него однозначный. Оказавшись в чрезвычайно сложных условиях, Касатонов ответственность взял на себя. В декабре 1991-го – январе 1992-го «верхам» было не до Черноморского флота. Впрочем, за спиной Касатонова всё же стояли – его учителя, сослуживцы, подчинённые, его единомышленники. Стоял образ отца – Героя Советского Союза Адмирала Флота Владимира Афанасьевича Касатонова, первого заместителя Главнокомандующего ВМФ СССР. Стояли все поколения его предков...

СЫН ЗА ОТЦА

Его прадед по линии бабушки, крестьянин Селюков, был родом из Курской губернии. Хлебопашец и плотник. Другой прадед, Степан Касатонов, оттуда же, тоже хлебопашец, – года рождения своего не знал, но, по подсчётам родни, родился лет за восемь до отмены в Российской Империи крепостного права. Дед Афанасий Касатонов – полный Георгиевский кавалер, вахмистр лейб-гвардии уланского полка её величества императрицы Александры Фёдоровны. К слову, на Святой Пасхе христосовался с императрицей, принимая из её рук пасхальные яйца, из рук же императора за кавалерийскую удаль Афанасий Степанович получал призы... В настоящее время во дворе Беленихинской средней школы, названной его именем, установлен бюст Афанасия Касатонова.

Игорь Владимирович знает всё о каждом своём родственнике до пятого колена, уходящего вглубь российских веков, он гордится их судьбами. Распространённым у нас является мнение: сыновьям больших начальников живётся легко, практически всего они добиваются благодаря своим родителям. Может показаться, что сыну первого зама Главкома ВМФ в жизни было легче других – фамилия срабатывала. Однако в отношении Игоря Владимировича этого сказать нельзя. Игорь Касатонов смог пройти по стопам своего отца, через тридцать лет после него заняв отцовский служебный кабинет командующего Черноморским флотом, а затем – кабинет первого заместителя Главнокомандующего ВМФ страны. Но прежде, чем это случилось, были годы учёбы, корабельной службы, тысячи миль дальних походов...

Свой морской путь Игорь Касатонов начал в Севастополе курсантом Черноморского высшего военно-морского училища имени Нахимова. Поступил легко не потому, что его отец, адмирал Владимир Афанасьевич Касатонов, в то время командовал Черноморским флотом, а потому, что окончил школу с серебряной медалью и сдал на «отлично» вступительные экзамены.

Спустя четыре года Игорь Касатонов – уже лейтенант, специалист по корабельным ракетным комплексам. «Касатоновский» выпуск училища был, а точнее, стал особым и ударным. Молодые офицеры 1960-го года были первыми, кто все курсантские годы обучались по самой перспективной тогда ракетной специальности. В том выпуске значились и будущий министр обороны Маршал Российской Федерации Игорь Дмитриевич Сергеев, и будущий начальник штаба Тихоокеанского флота вице-адмирал Владимир Иванович Калабин, и другие ставшие известными на флоте и в армии специалисты-ракетчики.

БОЛЬШОМУ КОРАБЛЮ – БОЛЬШОЕ ПЛАВАНИЕ

После училища, как «краснодипломник», Игорь Касатонов попросился на Тихоокеанский флот. Но первый надводный ракетоносец для Тихого океана – «Упорный» – тогда ещё только заканчивал испытания на Чёрном море. Потому для приобретения практики ракетчика лейтенанта Касатонова назначили командовать стартовой батареей на однотипный «Упорному» ракетный эсминец «Гневный».

Лейтенант Касатонов быстро сдал зачёты на допуск к самостоятельному управлению подразделением, практически сразу же был допущен к несению ходовой вахты. Его «позитивный актив» составили шесть ракетных пусков (за полгода службы!). Такие боевые показатели на зарождавшемся ракетном флоте имели тогда немногие. Потому не удивительно: именно ему, лейтенанту, было поручено провести занятие по ракетному оружию корабля с группой генералов Академии Генштаба. А затем был дальний поход.

15 июня 1961 года «Упорный», на который был переведён Касатонов командиром такой же стартовой батареи, ушёл в поход вокруг Европы, а затем Северным морским путём перешёл на Тихоокеанский флот. Избрав во флотской карьере корабельную стезю, Игорь Касатонов шёл по служебному трапу к командирскому мостику, не перескакивая его балясин. Вернувшись с Тихого океана на Чёрное море, на «Гневном» он откомандовал батареей и ракетно-артиллерийской боевой частью, а после учёбы в 1967-м был назначен старпомом корабля на большой противолодочный корабль «Проворный» Черноморского флота. Через два года стал командиром этого корабля и сразу вышел на боевую службу. За три с половиной месяца плавания корабль прошёл почти пять тысяч миль. После учёбы в военно-морской академии получил назначение командиром 1-го ранга строящегося в Николаеве БПК «Очаков». Моряки знают, что значит принять от промышленности новостройку, а затем ввести в боевой состав. После ввода в боевой состав Касатонов вывел корабль на полугодовую боевую службу, где целый месяц отводился плаванию по бушующей зимней Атлантике.

ОТ ФЛОТИЛИИ ДО ФЛОТА

Для каждого человека существует верхняя планка его возможностей. К сожалению, не является редкостью ситуация, когда прекрасный командир батальона становится неплохим командиром полка, посредственным комдивом и уже совершенно никудышным командармом. О Касатонове можно сказать: он прекрасно справлялся со своими обязанностями на любой должности. Параллельно с командованием лучшим кораблём Черноморского флота «Очаковом» офицер учился в академии, окончив которую, в 1975-м был назначен начальником штаба ставшей родной дивизии противолодочных кораблей Черноморского флота. Затем – учёба в Академии Генштаба, после которой – возвращение в родное соединение. И вновь – походы, учения, инспекции…

Успешно откомандовав дивизией противолодочных кораблей, Игорь Владимирович получил назначение командующим Кольской флотилией разнородных сил Северного флота. Впрочем, самой флотилии ещё не было. Всё приходилось начинать с нуля. Новейшие объединения включали в себя 150 кораблей и подводных лодок, а также авиационные и береговые ракетные полки, огромный тыл и всю систему наблюдения Северного флота. Касатонов командовал этой флотилией. Кольская флотилия была, по существу, маленьким самостоятельным флотом в составе большого Северного флота.

Шесть лет пестовал своё детище Касатонов. Не всё шло гладко. При штатной категории командующего он так и оставался лишь с одной контр-адмиральской звездой на погонах. Не состоялось несколько предполагаемых назначений, в том числе и начальником штаба Тихоокеанского флота. По-прежнему совершенствовал боевую готовность флотилии, выводил в море корабли. Зато, поднявшись на следующую ступеньку служебной лестницы, став первым заместителем командующего Северным флотом, Игорь Владимирович со спокойной душой передал преемнику свою флотилию, которая на сегодня является единственным подобного рода объединением во всём Военно-Морском Флоте России.

ВЫСТОЯТЬ В ГЛАВНОМ

Трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая карьера адмирала, но грянул недоброй памяти 1991 год. «Форосский узник», обвиняя в своих грехах всех и вся, не забыл бросить камень и в моряков Черноморского флота, якобы не сделавших и попытки к его освобождению. Сняли с должности командующего флотом адмирала Михаила Николаевича Хронопуло, отправив в запас «по состоянию здоровья» . Нужна была замена. Выбор пал на Игоря Владимировича Касатонова.

Наступила иная эпоха. Украинские власти обрели столь желанную «самостийность». Вскоре Киев подчинил себе все три военных округа, дислоцированные на территории Украины. Вызвали в Киев для подчинения и командующего Черноморским флотом. Касатонов позвонил в Москву. Москва ответила устами тогдашнего министра обороны: «Думай и выкручивайся сам на месте! Держись!» Касатонова украинские власти поначалу соблазняли посулами и радужными перспективами первого Главкома ВМС Украины. На что командующий Черноморским флотом отвечал лаконично и однозначно: «Я русский адмирал и служу только России!»

Москва меж тем продолжала упорно молчать, всё ещё не определив свою позицию. А время не ждало. В Севастополь и в другие гарнизоны хлынул поток националистических элементов различного уровня – от генералов до депутатов Верховной Рады, имевшей антироссийскую направленность. Начались провокации, вербовка и переманивание слабодушных.

С помощью Военного совета флота, при активной поддержке большей части офицеров, ветеранов флота и простых севастопольцев Касатонову удалось постепенно переломить ситуацию к лучшему. Сделать это было непросто! К примеру, захваченную обманным путём гарнизонную комендатуру Севастополя пришлось отбивать с помощью морской пехоты... Неоднократно Касатонова провоцировали на приказание открыть огонь по возмутителям спокойствия.

На тернистом пути спасения флота Касатонову суждено было пройти через равнодушие прямых начальников и предательство недавних сослуживцев, подлость как киевских, так и московских чиновников, через угрозы физической расправы новоявленных бандеровцев по отношению к нему самому и его семье. Адрес, где проживала его семья, был напечатан во всех львовских газетах. Позднее Касатонов расскажет, что в самое трудное время его поддерживала вера в историческую правоту своего дела, в то, что Черноморский флот обязательно одолеет обрушившуюся на него напасть, отобьётся и выживет.

ИДТИ ВПЕРЁД И СОЗИДАТЬ

Казалось бы, главное в жизни сделано. Но спокойная служба – не в правилах Касатонова. Теперь он занимается отработкой новейших кораблей – тех, что будут определять лицо отечественного флота в третьем тысячелетии.

Именно под флагом Касатонова состоялся первый Средиземноморский поход нашего ВМФ в канун 300-летия флота. Тяжёлый авианесущий крейсер «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов», впервые с истребителями совершив переход вокруг Европы, несколько месяцев с отрядом сопровождения бороздил воды Средиземноморья, доказав и показав всему миру, что Россия по-прежнему великая морская держава. Тот поход был далеко не прост, и многие его участники прямо говорят: главная заслуга в его успехе принадлежит именно Касатонову.

С именем адмирала связано множество других созидательных дел. В то время, когда многое в стране и на флоте рушилось, он создавал и строил. К примеру, первый в стране Морской кадетский корпус в Кронштадте. В тяжёлый момент, когда на Новой Земле, в посёлке Белушья Губа, в январе разморозился водовод, – посланный для устранения Касатонов сумел разрешить катастрофическую ситуацию. Многое делал Касатонов для популяризации флотской службы, пропаганды патриотических традиций и истории Военно-Морского Флота. Он возглавил Государственный морской историко-культурный центр при Правительстве Российской Федерации (Морской центр), сосредоточив под своим началом основную часть организаторской и практической работы. Свидетельством качества его деятельности стало то, что после празднования флотского 300-летия Морской центр не был распущен, а трансформировался в Российский государственный военный историко-культурный центр при Правительстве Российской Федерации. Под его руководством была разработана и утверждена юбилейная медаль «300 лет Российскому флоту», которую в настоящее время носят около двух миллионов человек: моряки торгового флота, речники, судостроители, судоремонтники, проектировщики кораблей, милиция и прокуратура.

Несмотря на чрезвычайную занятость, адмирал всегда находит время для любимого увлечения, являющегося серьёзнейшим делом, – в свободные часы Игорь Касатонов неизменно садится к письменному столу и пишет. За последние годы из-под пера адмирала вышел целый ряд интересных книг о послевоенном флоте и о тех, кто вывел наши корабли в Мировой океан. Он пишет и о своей службе, о своих учителях и о сослуживцах, об экипажах и кораблях, которыми командовал. Его книги – не обычные мемуары, а глубокие исследования, открывающие не только малоизвестные, но и совершенно незнакомые даже специалистам страницы флотской летописи. Эти книги отличаются исключительной правдивостью и достоверностью. В настоящее время Игорь Владимирович закончил трилогию «Триумф Военно-Морского Флота России в XX веке и его закат» о выдающихся строителях ВМФ Иване Григоровиче, Николае Кузнецове, Сергее Горшкове.

20 октября 1999 года по флотам пошла телеграмма Игоря Владимировича Касатонова – «крайняя» телеграмма, подписанная им в должности первого заместителя Главнокомандующего Военно-Морским Флотом России. Адмирал прощался с флотом. И хотя формально он вроде бы и ставил точку в своей военной карьере, многим казалось, что этот русский адмирал ещё не всё сказал – и словом, и делом. Игорь Владимирович Касатонов покинул Главный штаб ВМФ с должности, которую занимал его отец. Правда, он не догнал Владимира Афанасьевича в воинском звании (в период «реформирования» снизили категорию и понизили статус «первого зама»). Не получил Игорь Владимирович и звания Героя России (отец был Героем Советского Союза), хотя было несколько инициатив по поводу его представления к этой высшей степени отличия. Однако, независимо от этих формальных знаков официального признания заслуг, Владимир Афанасьевич, если бы был жив, мог бы гордиться своим сыном, ставшим настоящим крупным морским военачальником, достойно прошедшим свою службу на благо великой России.

Адмирал Касатонов был на тот момент в Севастополе, да и во флоте личностью известной и популярной. И во время перераспределения военных ресурсов СССР он являлся командующим Черноморского флота и с тревогой следил за развитием событий в стране, кульминацией которых стала встреча в Беловежской пуще глав образовавшихся государств. И то, что он видел, его не радовало.

На этой встрече было достигнуто соглашение, согласно которому суверенные государства на территории СНГ не делят флот: он остается "коллективной собственностью". Однако практически сразу после подписания документов, закрепляющих вышеупомянутые соглашения, президент Кравчук решил исполнить "сольную партию" по данному вопросу. Он "продавил" постфактум решение о принадлежности Черноморского флота Украине на основании территориального расположения: Севастополь находится в Крыму, а он, в свою очередь, — субъект суверенного государства. Ельцин находился в состоянии эйфории от своей победы над Горбачевым и не стал осложнять себе президентство выяснением отношений с Кравчуком. И "наверху" флот был сдан без боя...

Роль личности в истории

История России помнит немало случаев, когда во главе государства стояла личность, не вполне осознающая или даже пренебрегающая честью и славой русского оружия. И в этих обстоятельствах только стойкая позиция истинных патриотов помогала стране с достоинством выйти из ситуации.

Севастополь был и остается гордостью России: его с большими потерями отстояли русские офицеры и матросы. Передача Хрущевым Крыма Украинской ССР была актом недальновидным и даже оскорбляющим память тех, кто отдал жизнь за этот город.

И это же можно сказать о позиции Ельцина в вопросе о судьбе Черноморского флота. Адмирал Игорь Касатонов был тем человеком, которому пришлось восстанавливать и историческую, и человеческую справедливость: он отказался передавать флот иностранному государству, а также занял принципиальную позицию по поводу переприсяги.

История династии

В родословном дереве Касатоновых прослеживается явная склонность мужчин этого рода к военной службе, и в основном — к морской. Адмирал Касатонов Игорь Владимирович — третий из "служивых людей", прославивших эту фамилию.

В Первой мировой войне принимал участие его дед — Афанасий Касатонов. За беспримерную храбрость он был награжден четырьмя Георгиевскими Крестами, и Полному Георгиевскому кавалеру, согласно воинскому уставу, отдавал честь первым фельдмаршал. Перемены, произошедшие в России в 1917 году, изменили и отношение к героям Первой мировой, а потому свои награды Афанасий Касатонов при новой власти не демонстрировал: он женился, растил пятерых детей. Из троих его сыновей, во время Второй мировой войны служивших на Балтийском флоте, вернулись Владимир и Яков: Федор пропал без вести под Нарвой.

Сын Владимир принимал участие в Ялтинской конференции в конце войны, а затем продолжил морскую службу, выбрав подводный флот. Адмирал флота Касатонов Владимир Афанасьевич блестяще проявил себя в качестве командующего трех советских флотов. До 1955 года он возглавлял Балтийский флот. Затем восемь лет командовал Черноморским флотом: его перевод был инициирован министром обороны маршалом Г. Жуковым.

А в 1963 году, во время командования адмирала Владимира Касатонова Северным флотом, подводная лодка К-181, совершив проход под арктическими льдами, благополучно всплыла на Северном полюсе. Заслуги адмирала были высоко оценены правительством: он получил в 1966 году звание Героя Советского Союза за большой вклад в развитие атомного флота.

Игорь Владимирович Касатонов — адмирал Черноморского флота — отстаивал позиции России на Черном море в 1991-1992 годах.

Сегодня в Белгородской области, на родине Полного Георгиевского кавалера Афанасия Касатонова в с. Беленихино, работает музей "Военной династии Касатоновых".

Путеводитель по биографии

В холодный зимний день 10 февраля 1939 года в семье морского офицера Владимира Касатонова родился мальчик: сына назвали Игорем. Произошло это во Владивостоке. Детские годы будущего адмирала Касатонова Игоря Владимировича пришлись на время Отечественной войны; более того, он вместе с матерью Надеждой Алексеевной и старшим братом Львом находился в осажденном Ленинграде 900 дней.

После окончания войны семья проживала в Ленинграде, где мальчик и начал школьное обучение. Получив серебряную медаль по окончании 10 классов, Игорь Касатонов подал документы в Черноморское высшее военно-морское училище им. П. С. Нахимова. В 1960 году получил диплом с отличием и специальность "ракетное вооружение". В том же году в чине лейтенанта приступил к обязанностям на эсминце под названием "Гневный" на Черноморском флоте, где успешно командовал батарей крылатых ракет.

Отважный капитан

В 1961 году Игорь Касатонов был в числе тех, кто на эсминце "Упорный" осуществлял дальний переход: выйдя из Черного моря, прошел до Европы, обогнул ее и проследовал дальше на Север — до одной из баз Тихоокеанского флота.

Примерно в это же время Игорь Владимирович поступил на заочное отделение Севастопольского Приборостроительного института, окончив который в 1966 году, практически сразу же продолжил обучение на Высших специальных офицерских классах Военно-морского флота. Окончание учебы состоялось в 1967 году.

1969 год в биографии адмирала Касатонова можно назвать особенным: именно тогда Игорь Владимирович стал командиром "Проворного". Это большой противолодочный корабль, или БПК, прикомандированный к Черноморскому флоту.

Практически одновременно с этим назначением Игорь Касатонов подал документы в Военно-морскую академию, которую окончил в 1972 году. А дальше его ожидал недавно спущенный на воду большой противолодочный корабль "Очаков", капитаном которого он стал.

Еще выше

Капитан II ранга Игорь Касатонов, начиная с 1975 года и по 1980 год (с перерывом в 1978 году) был начальником штаба Черноморского флота, одновременно обучаясь в Военной академии генерального штаба Вооруженных Сил им. К. Е. Ворошилова. В 1979 году он завершил обучение, после чего в 1980 году приступил к выполнению обязанностей командира 30-й дивизии кораблей Черноморского флота.

Через 2 года он был назначен командиром Кольской флотилии (Северный флот) разнородных сил и в этой должности работал до весны 1988 года, практически 6 лет.

Затем последовало повышение: Игорь Владимирович принял должность заместителя командующего Северным флотом. В этом качестве он прибыл в США во главе делегации советских кораблей. Это было знаковое посещение Америки, состоявшееся впервые после окончания Второй мировой войны.

Черноморский флот

В биографии адмирала флота Касатонова Игоря Владимировича время с сентября 1991 по сентябрь 1992 годов, когда он стал командующим Черноморским флотом, станет одним из важнейших периодов жизни. В те дни события сменялись настолько быстро, что принимать решения приходилось мгновенно, опираясь только на опыт, интуицию и еще — верность присяге.

8 декабря 1991 года считается официальной датой образования СНГ. И не успели президенты разъехаться по своим новообразованным государствам, как 11 декабря из Киева последовало приглашение к Кравчуку для обсуждения вопроса о принятии Черноморским флотом присяги Украине. Адмирал Касатонов категорически отказался, обосновав свою позицию тем, что офицер принимает присягу один раз, а также тем, что Россия — правопреемница СССР, так что судьбу Черноморского флота должна решать она.

В подчинении адмирала Касатонова находилось около 92 тысяч офицеров и моряков. Чтобы внести ясность в вопрос присяги, он подписал приказ о запрете для военных Черноморского флота присягать иностранному государству Украине.

Народ и власть

Принимая это решение, адмирал учитывал мнение общественных организаций, простых граждан, ветеранов и Военного совета черноморского флота. Пресса также принимала живое участие в этом противостоянии.

Следует отметить, что в то время Игорь Владимирович получил сотни телеграмм и писем от простых граждан Севастополя, Крыма и России, но ни одной телеграммы от руководителей страны. Так что сопротивление длилось силами севастопольцев и моряков. Власть выбрала позицию наблюдателя.

Украинские власти поняли, что упрямый адмирал флот не отдаст и начали препятствовать поставкам грузов с продовольствием на полуостров. Но это не главное: была заблокирована доставка призывников из России в Севастополь. Тогда Касатонов договорился с Новороссийском о доставке на боевых кораблях новобранцев, и за 1992 год таким образом были доставлены 5 тысяч человек. Киевские власти начали уголовное преследование адмирала: начала работать юридическая машина, но безуспешно.

В российском правительстве на тот момент не было единого мнения по вопросу о принадлежности Черноморского флота. Не было определенной позиции и у президента Ельцина, и адмиралу Касатонову необходимо было убедить его в том, что Черноморский флот должен быть российским. Бывший в то время главнокомандующим ОВС СНГ маршал Шапошников организовал в Новороссийске встречу Касатонова и Ельцина, на которой, после 8 часов обсуждения, было принято решение о разделе флота между субъектами СНГ, территориально в этом заинтересованными.

Однако с Кравчуком переговоры начались только через год. И одним из первых условий, которое выдвинула тогда украинская сторона, было "убрать Касатонова"...

Семейные обстоятельства

Супруга Игоря Владимировича Касатонова — Юлия Александровна — также из семьи морского офицера: она дочь контр-адмирала А. А. Трофимова, назначенного в 1974 году Советником Командующего ВМФ Сирийской Арабской республики. Он погиб в том же году, за месяц до своего 50-летия.

У Касатоновых трое детей: дочь Тамара, сын Александр, сын Кирилл. Сейчас Александр — капитан I ранга, его место службы — в постоянном представительстве России при НАТО.

Кирилл в настоящее время — полковник юстиции.

В те дни, когда решалась судьба Черноморского флота, семья была рядом с Игорем Владимировичем и подвергалась реальной опасности: в особо сложные периоды он определял жену и детей на "временное место жительства" на военном корабле "Ангара".

По сведениям российской разведки, существовал план физического устранения мятежного адмирала, ввиду того, что первоначальный вариант со сбором и распространением компромата не увенчался успехом.

Жизнь после ЧФ

Ельцин пошел на уступки украинской стороне в ходе переговоров о Черноморском флоте: в сентябре 1992 года адмирал Касатонов был переведен в Москву на должность Первого заместителя Главнокомандующего ВМФ России.

Пост командующего Черноморским флотом оставалась свободной вплоть до декабря 1992 года. Затем, после долгих обсуждений между украинской и российской сторонами, на эту должность был выбран вице-адмирал Э. Д. Балтин. Его официальное утверждение в должности состоялось в 1993 году, в январе.

Реальная политика

Адмирал Касатонов выдвигался военными моряками и новороссийцами в народные депутаты России в 1992 году по 17-му Краснодарскому национально-территориальному округу. Тогда же баллотировались Николай Кондратенко и Константин Боровой. Однако выборы не состоялись по причине низкой явки избирателей.

В 2001 году принимал участие в выборах на пост губернатора Приморья. Признав, что не имеет достаточных финансовых средств для предвыборной борьбы, снял свою кандидатуру.

Сегодня Игорь Владимирович Касатонов находится в запасе, но является советником начальника генерального штаба Вооруженных Сил РФ. Он отмечен многими наградами и почетными званиями.

Продолжение истории

Биография адмирала Владимира Касатонова имеет продолжение. 26 ноября 2009 года состоялась закладка нового корабля. В честь знаменитого флотоводца фрегат получил название "Адмирал флота Касатонов". Судно было спущено на воду в 2014 году; в настоящее время находится в статусе 99 % готовности: заводские испытания назначены на ноябрь 2018 года.

Этот российский сторожевой корабль был заложен на судостроительном предприятии "Северная верфь", передача Черноморскому флоту планируется в 2019 году.

Еще одна ветвь рода

Вице-адмирал Касатонов Владимир Львович имеет непосредственное отношение к знаменитой династии. Ему 56 лет, родился в г. Москве.

В настоящее время работает в должности начальника Военно-морской академии имени Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова. Приходится племянником Игорю Владимировичу Касатонову.

Владимир Львович защитил кандидатскую диссертацию в 2008 году. А свой профессиональный путь он начал, как и многие Касатоновы, — с Ленинградского Нахимовского военно-морского училища, которое окончил в 1979 году.

В 1999 году будущий вице-адмирал окончил возглавляемое им ныне учебное заведение.

Служил на Северном флоте, в том числе и на "Петре Великом" в 2000-2005 годах, во время командования которым и получил звание контр-адмирал. Имеет награды как России, так и иностранных государств.

Игорь Касатонов - адмирал, который спас Севастополь и Черноморский флот. Вопреки позиции предателей в Москве. Президент Кравчук требовал, чтобы 3 января 1992-го Черноморский флот принял присягу Украине. Адмирал Касатонов ответил: "Нет!" "ВЗЯЛ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА СЕБЯ И ОБЪЯВИЛ ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ РОССИЙСКИМ" - С чего начали, заступив на пост, Игорь Владимирович? - Флот насчитывал 833 корабля, на которых служили почти сто тысяч офицеров и матросов. Я объехал все объекты и морские базы ЧФ. Кроме Крыма, они располагались в Измаиле, Очакове, Одессе, Николаеве, Поти, Батуми, Новороссийске... В октябре 91-го на противолодочном крейсере "Москва" вышел в Средиземное море, где несла дежурство 5-я эскадра ВМФ. После возвращения в Севастополь полетел в Киев, представился Леониду Кравчуку. Он тогда еще председательствовал в Верховной Раде, но собирался стать президентом Украины. - И как вам Леонид Макарович? - Сразу стало ясно: мы совершенно разные люди. Начиная с воспитания, заканчивая жизненными приоритетами и ценностями. Это почувствовали оба. Кравчук - чиновник опытный, политик прожженный, ему хватило нескольких минут, чтобы понять: Касатонов не ляжет ни под него лично, ни под Украину. Я - русский в широком смысле слова. Родился во Владивостоке, учился в Ленинграде, жил в Москве, служил на Севере. И жена моя Юлия Александровна из семьи русских моряков, дочь контр-адмирала Трофимова, командовавшего 8-й эскадрой ВМФ в Индийском океане... - Значит, Кравчук вам ничего не предлагал? - Он осторожно "прощупывал", а его заместитель Плющ говорил без обиняков, пер напролом. Мол, не усложняйте, адмирал! Мы с Ельциным проблемы уладим, все будет в порядке, флот отойдет Украине, вы останетесь при прежней должности... Кроме меня, обрабатывали и командующих трех округов - Киевского, Одесского и Прикарпатского. Предлагали не ориентироваться на Москву. "Зачем вам туда докладывать, выполнять их приказы?" Я объяснял, что у нас служат люди со всего Советского Союза, они не присягали на верность незалежной Украине и разбегутся по домам. На это Кравчук отвечал: "Ну и пусть бегут..." Леонид Макарович был уверен, что все, им задуманное, получится, и его сильно раздражали мои возражения. Я видел искорку злобы в глазах Кравчука. Ситуация, в самом деле, выглядела странной. Москва упорно молчала, хотя и в Министерстве обороны, и в Генштабе прекрасно знали, как давят на нас власти самостийной. Вместо четкого приказа поступали абстрактные слова поддержки. Дескать, не сдавайтесь. А как воспользоваться этим советом на практике, если тебя каждый день провоцируют и шантажируют? Подобная неопределенность не могла тянуться долго. Устав отбивать атаки политического руководства Украины, командующие округами генерал-полковники Чечеватов, Скоков и Морозов написали рапорты об отставке и уехали в Москву. Киев этого и ждал. На освободившиеся должности тут же были назначены генералы из числа переметнувшихся на украинскую сторону баррикад. Таких хватало. В принципе, я мог последовать примеру коллег, плюнуть, развернуться и улететь в Россию. Это было бы самым простым решением. Но на кого бы я оставил флот? В какой-то момент почувствовал себя рыбкой в аквариуме. Вокруг образовался вакуум, разреженное пространство. Окружающие наблюдали за моим поведением со стороны, ждали, что стану делать. Но я ведь военный, самодеятельностью заниматься не мог. Мне нужна была команда. Если бы сказали внятно: "Присягу Украины не принимать", - знал бы, как действовать. А то - ни да, ни нет. Честно признаюсь, возник внутренний дискомфорт. Сложная психологическая ситуация! Уехать в Москву, значит, бросить флот на произвол судьбы, согласиться встать под желто-голубой флаг - предать Родину... Такая вот задачка. - И какой ответ вы нашли на нее? - Ельцин придумал, извините за прямоту, совершенно нереальный план: страны - суверенные, а вооруженные силы - единые. У России даже не было министра обороны, его обязанности возлагались на президента. Украина быстро поняла, что это полная ерунда, и объявила о создании собственной независимой армии. На базе тех самых округов - Киевского, Одесского и Прикарпатского. Для полноты картины не хватало Черноморского флота. Вишенкой на торте. Представляете? Украина обретала статус морской державы! В сентябре 91-го Леонид Кравчук назначил министром обороны Константина Морозова. Тот командовал 17-й воздушной армией Киевского военного округа и носил звание генерал-майора. А тут вмиг стал генерал-полковником и почувствовал себя большим начальником! Но я сразу дал понять, что Севастополь ему не по зубам. Кравчук требовал, чтобы 3 января 1992-го Черноморский флот принял присягу Украины. Вместе со всей группировкой бывших советских войск, насчитывавшей семьсот тысяч человек. Я этого делать не стал, сжег мосты, объявив 4 января флот российским и сказав, что подчиняться будем министру обороны СССР Евгению Шапошникову и командующему ВМФ Владимиру Чернавину. Отдельно подчеркнул, что черноморцы обязуются уважать законы государства, на территории которого находятся, готовы сотрудничать с министерством обороны Украины. Но - без принятия присяги. Конечно же, никто не давал мне разрешений на подобные заявления. Я взял ответственность на себя и произнес вслух то, что думал. По форме это был мятеж. Совершенно неожиданный для всех, в том числе, и для России. Первой о моем демарше написала газета New York Times. Буквально в тот же день! В поддержку я получил сотни телеграмм от рядовых сограждан, а от руководства страны - ноль, никакой реакции. Но я понимал: дело не только в отказе присягать Украине. Предстояло поддерживать флот в боевом состоянии длительное время. Вплоть до принятия политического решения. Поэтому мною и был составлен системный план. - Получается, с Кравчуком вы встречались неоднократно, а с Ельциным - ни разу? - Увы. В 91-м году, в самом трудный момент, мне не удалось достучаться до президента России. Я звонил в Кремль, просил соединить с кем-нибудь из тех, кто находился рядом с Борисом Николаевичем, но в ответ слышал лишь насмешки и издевательства. - Даже так? - Ну да, окружению Ельцина было не до проблем Черноморского флота, люди власть делили! Дошло до того, что в декабре 91-го Генштаб снял КЧФ со всех видов довольствия. Дескать, вы - отрезанный ломоть, на Украине базируетесь. Хорошо, генерал армии Виктор Самсонов, начальник Генштаба, не стал отключать нас от единой системы оповещения, а то совсем худо пришлось бы. Очень помог Евгений Шапошников, организовав, в конце концов, мою встречу с Борисом Ельциным... - Это когда случилось? - 29 января 1992 года. Почти через месяц после того, как я заявил о неподчинении Украине. "ПОСЛЕ МОЕГО ВЫСТУПЛЕНИЯ В ВЕРХОВНОЙ РАДЕ ПОВИСЛА ЛЕДЕНЯЩАЯ ТИШИНА" - А Киев не пытался назвать вас мятежником, упечь за решетку? - Очень даже пытался! Замначальника главного штаба вооруженных сил Украины Георгий Живица объявил меня персоной нон грата, лидер "Руха" Вячеслав Чорновил на закрытом заседании Совбеза в Киеве предлагал принять жесткие меры. Мол, если не удается склонить Касатонова к сотрудничеству, надо скомпрометировать его, создать невыносимые условия для жизни и работы. Но Леонид Кравчук не решался идти на прямую конфронтацию с флотом, старался сковырнуть меня исподтишка. Я же был костью в горле! На Черноморский флот поступили новые истребители - До реальных угроз доходило? - Как вам сказать?.. Позвонил начальник Главного штаба ВМФ Константин Макаров: "Есть информация, что на тебя, Игорь, готовится покушение. Учти и осмотрись". Командующий Прибалтийской группой войск Валерий Миронов предупреждал, что меня якобы собираются похитить... И такие сигналы поступали несколько раз. - Охрану усилили? - Рядом со мной находились два прапорщика, морские пехотинцы. Если выезжал из Севастополя, брал дополнительно машину с автоматчиками. Обстановка была непростая, что и говорить. В Поти, например, средь бела дня местные джигиты напали на штаб морской бригады, положили на пол дежурную смену, вскрыли оружейную комнату и стали выносить автоматы и пистолеты. В это время комбриг с замполитом возвращались с обеда и увидели "картину маслом". Александр Цубин, командир, не растерялся, выхватил табельное оружие и открыл огонь на поражение. Убил одного, второго, ранил еще двоих, остальные побросали мешки и разбежались. Но и комбриг получил пулю. А замполит как стоял в оцепенении, так и остался. Ночью мы эвакуировали Александра Сергеевича в госпиталь Севастополя. Советские ордена уже отменили, новые еще не придумали, поэтому я наградил Цубина деньгами. Выдал тысячу рублей на восстановление здоровья. Приличная сумма по тем временам! Лишь года через три комбриг получил орден Мужества. И в Крыму "радостей" хватало. Севастопольский горсовет первым на полуострове поднял украинский флаг, местное управление КГБ перешло в подчинение Киеву, стало именоваться СБУ - Службой безпеки - и принялось работать против меня, разлагая флот изнутри, вербуя офицеров и матросов, составляя списки готовых принять присягу по второму кругу... Я понимал, что ждать нельзя, ведь в случае промедления мог сработать принцип цепной реакции: камешек покатился, а за ним - лавина... 9 января 1992 года меня вызвали на заседание Верховной рады. Разумеется, я не стал прятаться и полетел в Киев. После моего выступления в пленарном зале повисла леденящая тишина. Леденящая! - В холодный пот вас не бросило? - А чего бояться? Я знал, что за мной сила и правда. Говорил совершенно спокойно, уверенно. Все-таки у меня опыт командования солидный, общению с любой аудиторией обучен. Я сказал, что флот сохранит статус-кво до выработки политического решения на уровне президентов двух стран - России и Украины, напомнил, что у нас служат представители 46 национальностей, что украинцев среди офицеров лишь девятнадцать процентов, а среди матросов и старшин - около тридцати. Я заявил с трибуны Рады, что требование принимать присягу чужого государства считаю преступным. Конечно, мои слова не могли обрадовать Кравчука, но он нашел силы сказать, что по-прежнему уважает меня, хотя и не разделяет позицию. О моем выступлении написали в газетах, в том числе, российских. Тогда Ельцин, видимо, и проснулся, поняв, что можно вернуть фактически подаренный им Украине флот. На Черноморский флот пришел новый ракетный корабль. Правда, на Всеармейском совещании, проходившем 17 января в Москве, наша встреча не состоялась. Борис Николаевич побыл там недолго и уехал. Леонид Кравчук предпочел вообще пропустить мероприятие. А мне дали слово. Выступление я написал, что называется, на едином дыхании в родительской квартире на Сивцевом Вражке. Решил, что буду говорить, как вокруг Черноморского флота нагнетают страсти и ажиотаж. Пока шел к трибуне, в зале звучали несмолкаемые аплодисменты. Офицеры знали о моем отказе принимать украинскую присягу. Для примера я рассказал о близнецах Кочешковых. Мама - украинка, отец - русский, оба брата - полковники, комбриги морской пехоты. Только вот один служил на Черноморском флоте, а второй - на Балтийском. "И как прикажете делить эту семью?" - спросил я, обращаясь к президиуму. После совещания ко мне подходили его участники, благодарили, выражали поддержку, но у всех звучал один вопрос: что дальше? Если бы я знал ответ... С президентом России мы встретились 28 января на противолодочном крейсере "Москва", который накануне специально пришел в Новороссийск. Детали визита я обсудил с командующим ВМФ Чернавиным в моем кабинете в Севастополе четырьмя днями ранее. Делали это письменно, передавая друг другу рабочую тетрадь. Я не был уверен, что в комнате нет записывающей аппаратуры, и нас не подслушивают... Борис Николаевич прилетел на борт ПКР "Москва" на вертолете. Почетных караулов и оркестров не было, что подчеркивало рабочий, деловой характер визита. Правда, на стеньге мы подняли российский флаг. В честь главы государства. Общались долго, часов шесть, я подробно доложил обстановку, водил указкой по картам, как на уроке географии, объяснял, зачем нужен флот и почему нам нельзя уходить из Севастополя. Неужели поколения русских моряков кровь проливали, чтобы потом вот так бездарно все отдать? Президент на мои слова кивал головой, но, казалось, не особенно вникал. Или не очень понимал, о чем именно речь. По крайней мере, когда Ельцин отвечал на вопросы офицеров и моряков, то постоянно косился в сторону Шапошникова и Чернавина, как бы ища у них поддержки. Впрочем, я получил одобрение высшего политического руководства страны, и в той ситуации даже такой малости оказалось достаточно, чтобы наши действия обрели легитимность. Перед тем, как покинуть борт "Москвы", Борис Николаевич оставил запись в книге почетных посетителей: "Черноморцы! Не дрогнуть в трудный час СНГ! Поддержу! Президент Ельцин". А глава Украины отреагировал иначе. Узнав о нашей встрече, Леонид Кравчук 31 января потребовал сместить меня с должности командующего КЧФ. Формальным поводом для этого послужил мой отказ принять группу депутатов Верховной рады, прилетевших в Севастополь без приглашения. Якобы я полтора часа продержал народных избранников на холодном ветру. Но я не ждал в тот день гостей из Киева, занимался намеченными делами, а с делегацией поручил встретиться своему заму. Кравчук отправил телеграммы на имя Ельцина, Шапошникова и Чернавина. Конечно, этот всплеск эмоций никакого развития не получил. 6 февраля 1992 года Верховный Совет России принял постановление о необходимости сохранения единого флота на Черном море, а в апреле случилось новое обострение, началась битва законопроектов. Кравчук издал указ о юрисдикции Черноморского флота Украины, Ельцин не заставил себя ждать и ответил законом о статусе российского Черноморского флота. Политическое перетягивание каната! Только пытались вовлечь в него военных с оружием в руках. Опасные шутки! Александр Руцкой, тогдашний вице-президент России, советовал мне: "Рубите концы и уводите корабли в Новороссийск!" Но сторонники незалежной только и мечтали, чтобы им достался Севастополь! Я ведь даже не поднимал Андреевские флаги. Без ведома президента России и необходимой правовой базы это был бы популизм. Об этом сегодня, наверное, не все помнят, но Черноморский флот еще пять лет ходил под прежним советским флагом. С красной звездой, серпом и молотом! Лишь в 1997-м на наших кораблях появился бело-голубой Андреевский стяг, а на украинских - морской прапор эпохи гетмана Скоропадского... - Это без вас, Игорь Владимирович, в тот момент вы уже служили в Москве. - Да, но если бы мы уступили в 92-м, через пять лет и флаги поднимать было бы не над чем. Тогда я не отдал Украине ничего - ни крейсера, ни катера. Хотя нерешительность Москвы даром не прошла, в какой-то момент среди офицеров и матросов началось брожение. Мол, если не нужны России, зачем упираться? Надо соглашаться на предложение Украины. Маятник качнулся. По неофициальным каналам поступала тревожная информация из частей, я лично обзвонил основные соединения, выясняя обстановку. И вот что услышал: в 126-й дивизии береговой охраны в Симферополе большинство личного состава согласилось принять украинскую присягу, похожая картина наблюдалась в 63-й бригаде ремонтирующихся кораблей, в 39-й дивизии морских десантных сил... Помню, звонит комбриг и сообщает, что на тральщике поднят флаг незалежной. Я отвечаю: "Ну, и каких слов ты ждешь? Что похвалю, по головке поглажу? Наводи порядок в бригаде!" Через час перезванивает: "Товарищ командующий, все выполнено. В кулачном бою победа осталась за нами..."

Благодаря второму - адмиралу флота Владимиру Афанасье-вичу - советские подлодки совершили невозможное. А третий Касатонов, самый старший - Афанасий , защищал Россию ещё в Первую мировую.

Сейчас на службу заступило уже четвёртое поколение Касатоновых. Но обо всём и обо всех о них по порядку.

«Присягой не торгую»

Главный наш герой - Игорь Касатонов - развал страны в 1991 г. встретил в должности командующего Черноморским флотом. Тогда сразу после принятия «Беловежских соглашений» из Киева стали требовать, чтобы черноморцы присягнули на верность Украине. На что К-асатонов ответил: «Присягой не торгую».

«Я не понимал, почему Черно-морский флот должен стать украинским, а Сева-стополь - город славы русских моряков - превратиться в украинский город, - рассказывает «АиФ» адмирал Игорь Касатонов. - Ситуация, когда я должен был встать под знамёна гетмана, казалась мне абсурдной.

Авторитет адмирала в Сева-стополе да и во всём Крыму был колоссальным. Касатоновых здесь знали как морскую династию, судьба которой не раз переплеталась с историей полуострова. Так, отец Игоря Владимировича, адмирал флота Владимир Касатонов, занимал должность командующего Черноморским флотом в 1955-1962 гг. А сам Игорь Касатонов закончил в Севастополе военно-морское училище. «Правда, я выбрал надводный флот, а отец был подводником и единственным в истории советского флота адмиралом, который последовательно командовал тремя флотами - Балтийским, Черноморским и Северным. В 1963 г. под руководством отца, командовавшего в то время Северным флотом, прошёл уникальный поход атомной подводной лодки -(К-181) п-одо льдами Арктики. Тогда впервые в истории подлодка всплыла на Северном полюсе».

Владимир Афанасьевич Касатонов. Фото: РИА Новости / Мичурин

Блокада полуострова

Отец Игоря Касатонова был переведён на Чёрное море приказом маршала Жукова , тогдашнего министра обороны, через год после передачи полу-острова Хрущёвым Украине. Адмирал вспоминает, как, ещё будучи курсантом севастопольского училища, уже слышал разговоры горячих голов про «украин-ский флот и украинский Крым». Знание реальной обстановки помогло Игорю Владимировичу грамотно действовать в судьбоносные для Крыма 1991-1992 гг., когда полуостров не мытьём, так катаньем старались оторвать от России. Украинское руковод-ство тогда начало блокировать приток со стороны России грузов, продовольствия, а главное - российских призывников. Но Касатонов нашёл выход: «В течение 1992 г. я доставил из России 5 тыс. новобранцев на боевых кораблях из Новороссийска. Из-за этого киевские власти завели на меня несколько уголовных дел».

В то время адмиралу была крайне необходима личная встреча с Президентом России Борисом Ельциным. Она состоялась в Новороссийске благодаря главнокомандующему ОВС СНГ маршалу Шапошникову. «Далеко не все в тогдашнем руководстве страны разделяли мнение, что Россия должна оставить за собой Черноморский флот, - вспоминает Касатонов. - Однако Ельцин согласился с моими доводами. Черноморцы получили его поддержку».

Семью прятал на корабле

Всё это время у Касатонова не было ни дня, чтобы Киев не прислал к нему очередных эмиссаров. «Однажды запросил встречу руководитель украинского КГБ. Начал спрашивать, кто за мной стоит. Я ответил: «Никто». В с-воих дейст-виях я руководст-вуюсь исключительно интересами России, воин-ским долгом и ответст-венностью перед подчинёнными и севастопольцами. Потом я узнал, что накануне в Киеве прошло заседание Совбеза, на котором определили: единст-венное препятствие в передаче ЧФ Украине - адмирал Касатонов. Обговорили даже варианты моего устранения, в том числе компромат и физическое уничтожение. Компромата не обнаружили. В какой-то момент российская разведка предупредила: будьте особенно осторожны, возможно покушение. Всё это время жена и сыновья-старшеклассники оставались в Севастополе. В самые напряжённые моменты прятал их на корабле «Ангара».

Поняв, что вариант с по-вторной присягой не проходит, украинские власти решили дейст-вовать в лоб. В апреле 1992 г. президент Кравчук издал указ, переподчинявший ЧФ Украине. «Одновременно украинской стороной готовился захват штаба флота в Севастополе. Я, в свою очередь, усилил его охрану подразделениями морской пехоты на бэтээрах, - вспоминает адмирал. - Москва, узнав о дейст-виях Киева, дала симметричный ответ - Ельцин издал указ, которым определял юрисдикцию ЧФ как россий-скую. Почувствовав серьёзность российских намерений, Украина не пошла на обост-рение. Обо-шлось без жертв».

Решение о том, что российский флот остаётся в Крыму и Севастополе, было принято 3 августа 1992 г. в Ялте и подписано присутст-вовавшими там Ельциным и Кравчуком. «К тому моменту, несмотря на все усилия украинской стороны, присягнувших на верность К-иеву среди офицеров ЧФ в 1991-1992 гг. оказалось не более 5% от всей численности офицерского состава флота, - рассказывает адмирал Касатонов. - Кравчук в ходе обсуждения соглашения несколько раз требовал убрать меня с Черноморского флота. Видимо, ради подписания документа ему это пообещали. В Москву меня отправили в декабре 1992 г. - как оказалось, на повышение. Покидая тогда пост командующего, я жалел о том, что мы не сумели отстоять наши базы в Одессе и Измаиле. Ведь Черноморский флот базировался не только в Крыму».

Сейчас Игорь Владимирович служит в Генштабе ВС РФ. Служат и его сыновья - Александр и Кирилл . В прошлом году в их семье произошло важное событие: в с. Беленихино (Белгородская обл.), на родине дедушки адмирала, полного георгиевского кавалера Афанасия Касатонова, был открыт Музей военной династии Касатоновых. Орден Святого Георгия - самая почётная военная награда дореволюционной России. Полному кавалеру этого ордена (имеющему все 4 его степени) первым должен был отдавать честь даже фельдмаршал. Афанасий Касатонов стал обладателем четырёх Георгиев благодаря беспримерной храбрости на полях Первой мировой войны. Он служил унтер-офицером Уланского полка императрицы Александры Фёдоровны. После событий 1917 г. о прошлых заслугах не распространялся, был служащим, воспитывал с женой четверых сыновей и дочку. Сыновья Владимир , Фёдор и Яков в Великую Отечественную воевали на Балтийском флоте. Фёдор погиб в боях. Владимир, будущий адмирал флота и Герой Советского Союза (его наградят в 1966 г. за развитие атомного флота), в 1945 г. был участником знаменитой Ялтинской конференции. И уже в новейшей истории России, в 1991-1992 гг., которые негласно окрестили «третьей обороной» Севастополя, лучшие свои качества проявил внук, Игорь Касатонов. Уже после крымских событий, в 1996 г., ему поручили возглавить океанский поход боевых кораблей во главе с авианосцем «Адмирал Кузнецов» - тем самым, что в прошлом году ходил к берегам Сирии и с палубы которого поднимались наши истребители, чтобы расправляться с террористами. А в 1996 г. знаменитый ныне на весь мир корабль впервые вышел на боевую службу в Средиземное море с палубной авиацией. Игорю Касатонову часто приходилось многое делать впервые - проторить дорожку следующим поколениям защитников Отечества и стать живым свидетельством крылатой фразы Александра III: «У России есть только два союзника: её армия и флот».