О казни министра государственной безопасности всеволода меркулова, арестованного как пособника лаврентия берии, его семья узнала только из газет. Решение Верховного суда РФ по вопросу о реабилитации Л.Берии и его сподвижников Меркулов в военный период

ВСЕВОЛОД НИКОЛАЕВИЧ МЕРКУЛОВ

В 1941 году в городе Краснодаре в разгар войны один драматург с пышным именем Всеволод Рокк закончил пьесу с простым названием «Инженер Сергеев». Ему не пришлось долго обивать театральные пороги, как его коллегам по творческому цеху, и уговаривать завлитов и режиссеров. На современную драматургию всегда был голод, и уже в 1942-м пьесу начали ставить то в одном, то в другом театре.

«Инженера Сергеева» поставили в Тбилиси (на русском и грузинском языке), в Баку и Ереване, в Риге (после освобождения Латвии), в Улан-Удэ, Якутске, Вологде, Сызрани, Архангельске, Костроме. С каждым годом число постановок росло. В феврале 1944-го пьесу поставили и на сцене Малого театра.

Ее отметила вся советская печать.

Театральные критики, часто резко критиковавшие слабости современных драматургов, встретили пьесу на ура.

Хвалебные рецензии были и в «Правде», и в «Известиях», и в тогдашнем официозе управления пропаганды ЦК «Литература и искусство».

В «Литературе и искусстве» особенно превозносился спектакль Малого театра: «Большая задача - сыграть образ инженера-патриота, всецело отдавшего себя на службу партии и народу. Пьеса Всеволода Рокка, поставленная в филиале Малого театра, дает богатый и благодарный материал для проявления актерского мастерства… Беззаветно преданный делу своего народа, советский человек смело смотрит в глаза смерти и выполняет задание Родины, жертвуя жизнью».

Возможно, рецензентам действительно понравилась пьеса. А может быть, они просто знали, кто скрывался под псевдонимом Всеволод Рокк. Драматургом-любителем был Всеволод Николаевич Меркулов. Когда Малый театр обратился к его творчеству, Меркулов занимал пост народного комиссара государственной безопасности СССР.

«МЫ ВАС РАССТРЕЛЯЕМ»

Меркулов, который полжизни провел на чекистской работе, увлекался литературным творчеством. Он писал пьесы. «Инженер Сергеев» была самой удачной. Меркулов поведал о том, что было ему близко.

Действие пьесы происходит в июле - сентябре 1941 года. Сюжет простой: советские войска отступают, и директор электростанции Сергеев должен взорвать свое детище - станцию, которую сам и построил. Немцы пытаются ему помешать - им нужна электростанция - и подсылают к нему своих агентов: сына кулака, которого раскулачили и бросили в тюрьму, где он и умер, и инженера с дореволюционным стажем, давшего согласие работать на немцев еще в 1918-м, когда те были на Украине.

Одного агента ловит НКВД, другого инженер Сергеев ударяет два раза кувалдой по голове. Тот падает замертво, как говорится в авторской ремарке.

Немецкие офицеры в пьесе тоже говорят по-русски. Один из них родом из Риги: его отец владел имением в Тульской губернии, и генерал вспоминает, как каждое утро он ходил осматривать скотный двор, псарню и мельницу…

Автор вывел в пьесе и коллегу - начальника райотдела НКВД, старшего лейтенанта госбезопасности. Он рассказывает главному герою, что немецкая агентура распространяет слухи, а наши по глупости их подхватывают.

В результате иной вполне советский человек становится, по сути дела, невольным врагом, сеет панику, неуверенность. Ко мне в отделение довольно часто таких болтунов приводят.

Конечно, без курьезов дело не обходится.

В том смысле, что хватают тех, кого и на свободе еще можно было бы подержать.

Но главным образом попадаются настоящие враги:

Посадим, разберемся, смотришь - немецкий агент. Сволочи!

Тут Меркулов точен в деталях, он своих коллег знает: сначала сажают, потом начинают разбираться, и тут уж мало кто не признается в том, что шпион.

По ходу дела старший лейтенант госбезопасности задерживает подозрительного человека по фамилии Сойкин, но доказательств его вины нет. Чекист сам говорит:

Наш районный прокурор все приставал ко мне: освободи Сойкина, у тебя, мол, нет достаточных оснований держать его под арестом. Вот я и отправил его в распоряжение областного управления, в город. Мне бы время выиграть… Я нутром чувствую, что у него нечистые дела.

Конечно же старший лейтенант госбезопасности оказывается прав: он поймал переметнувшегося к немцам предателя. Но представления тех лет о том, как и кого можно арестовывать, переданы точно…

Герой пьесы, инженер Сергеев, несмотря на то что ему до слез жалко построенной им электростанции, взрывает ее вместе с немецкими оккупантами и при этом погибает и сам.

Газета «Литература и искусство» писала: «Сергеев готов пожертвовать, если это нужно Родине, своей жизнью, детьми. Он не сразу понял, почему необходимо во имя Родины разрушить такое великолепное сооружение, как его гидроэлектростанция, чтобы оно не досталось врагу. Но в первую, самую трудную минуту, когда мысль о возможности разрушения впервые вошла в его сознание, он говорит в раздумье: „Если нужно будет, взорвем“».

Меркулов знал не только, как работает госбезопасность. Он знал, как при отступлении взрывались электростанции, заводы и нефтяные вышки.

Николай Константинович Байбаков, который многие годы возглавлял Госплан, а в начале войны был уполномоченным Государственного комитета обороны по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе, описал, как он получил такого рода задание.

Его вызвал Сталин:

Товарищ Байбаков, Гитлер рвется на Кавказ. Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам.

Имейте в виду, если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем.

Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем.

Поразительно, что и полвека спустя Байбаков вспоминает жутковатые слова Сталина с восхищением.

На помощь Байбакову пришел чекист Меркулов. Он даже привез Байбакову английских специалистов, которые поделились опытом, как они уничтожали скважины на острове Борнео, чтобы нефть не досталась японцам. Английские методы Байбаков отверг, наши специалисты придумали свои.

Немецкие агенты Байбакова не пугали. Если он чего и боялся, так это не выполнить приказ Сталина. Ведь в таком случае он поступил бы в распоряжение Меркулова, но не драматурга, а в тот момент первого заместителя Берии по наркомату внутренних дел. Поэтому нефтепромыслы и электростанции, вспоминает Байбаков, они взрывали, когда немцы уже были рядом и слышна была автоматная стрельба.

НАРКОМ-ТЕОРЕТИК

Всеволод Николаевич Меркулов был на четыре года старше Берии, но в их отношениях Лаврентий Павлович всегда был старше. И не только по должности. Меркулову не хватало решительности и безжалостности Берии, да и его организаторских талантов тоже.

Меркулов родился в 1895 году в небольшом городе Закаталы в Азербайджане. Его отец служил в царской армии, выйдя в отставку, стал учителем. Всеволод Николаевич окончил в Тифлисе мужскую гимназию и, в отличие от Берии и его окружения, продолжил образование. Он поехал в столицу и в 1913 году поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Так что он был самым образованным в окружении Берии, если не во всем руководстве госбезопасности.

Меркулов сильно выделялся среди малограмотных товарищей. Сменивший его на посту министра госбезопасности Виктор Семенович Абакумов окончил четыре класса. Зато Меркулов позже других вступил в партию - только в 1925 году.

Он успел послужить в царской армии - в октябре 1916 года его призвали в студенческий батальон в Петрограде и почти сразу отправили в Оренбургскую школу прапорщиков. Он служил в 331-м Орском полку, а в январе 1918 года по болезни был отпущен домой в Тифлис. Несколько месяцев он сидел без работы, потом нанялся учителем в школу для слепых.

В октябре 1921 года его взяли в Грузинскую ЧК помощником уполномоченного. В этом ведомстве он проработал десять лет. Возглавлял экономический отдел, был начальником отдела информации, агитации и политического контроля ГПУ Грузии, председателем ГПУ Аджарии, начальником секретно-политического отдела ГПУ Закавказья.

В ноябре 1931 года Берия, избранный вторым секретарем Закавказского крайкома и первым секретарем ЦК Грузии, перевел Меркулова к себе помощником, потом поставил заведовать особым сектором.

Меркулов нравился Берии не только образованностью и исполнительностью. Меркулов написал о Берии брошюру под названием «Верный сын партии Ленина - Сталина».

В 1937 году Меркулов стал заведовать промышленно-транспортным отделом ЦК компартии Грузии. На следующий год Берия забрал его с собой в Москву и доверил ему важнейший пост. Сам? Лаврентий Павлович еще в роли первого заместителя наркома возглавил и Главное управление госбезопасности НКВД. А Меркулова сделал своим заместителем. Ему сразу присвоили высокое звание комиссара госбезопасности третьего ранга: в армейской иерархии - это генерал-лейтенант.

После назначения Берии наркомом 17 декабря 1938 года Меркулов становится первым заместителем наркома и начальником Главного управления госбезопасности. Ему подчинялись и разведка, и контрразведка, и охрана политбюро.

В момент присоединения Прибалтики Меркулов тайно приехал в Ригу, чтобы руководить процессом советизации Латвии.

После раздела Польши осенью 1939 Меркулов выехал во Львов и лично руководил операцией по выявлению и изоляции враждебных элементов, иначе говоря, провел массовую чистку Западной Украины. Весной 1940-го интеллигентный комиссар третьего ранга Меркулов непосредственно занимался подготовкой расстрела пленных польских офицеров в Катыни, утверждал и подписывал все расстрельные списки и лично руководил ликвидацией.

С началом войны в лагеря хлынул новый поток заключенных. Особое совещание, например, давало десять лет за невыполнение постановления правительства о сдаче личных радиоприемников, которые надо было отнести в райисполком. Другая волна заключенных - это распространители «ложных слухов» о наступлении немцев и немецких победах, а также арестованные за «восхваление немецкой техники».

Решением Государственного комитета обороны особому совещанию предоставлялось теперь право определять любую меру наказания вплоть до расстрела.

При этом Меркулов был не худшим в своем кругу. Он был вежлив, разговаривал спокойно, без крика. И старался быть разумным, если это не шло вразрез с его служебными обязанностями.

Академик Андрей Дмитриевич Сахаров вспоминает, что, когда Берию арестовали, членам партии дали почитать закрытое письмо ПК КПСС. Сахаров, хотя и не был членом партии, ознакомился с ним. Там среди прочего говорилось, что Берия заставлял своих подчиненных собственноручно избивать арестованных. Один Меркулов отказывался наотрез. Берия издевался над ним: теоретик!

Меркулова можно было хоть в чем-то убедить. Когда арестовали будущего академика и лауреата Нобелевской премии гениального физика Льва Давидовича Ландау, академик Петр Леонидович Капица бросился его выручать. Его принял Меркулов и показал Капице следственное дело. Ландау обвинялся во всех антисоветских грехах.

Я гарантирую, что Ландау больше не будет заниматься контрреволюционной деятельностью, - сказал Капица.

А он очень крупный ученый? - спросил Меркулов.

Да, мирового масштаба, - убежденно ответил Капица. Ландау освободили.

3 февраля 1941 года, в день, когда НКВД разделили на два наркомата, Меркулов был назначен наркомом госбезопасности. Первым заместителем у него стал Иван Александрович Серов. Меркулову достались разведка и контрразведка, секретно-политическое управление, следственная часть. Берии остались милиция, пожарные, пограничники, ГУЛАГ и вся работа в промышленности.

Через полгода, 20 июля, когда началась война, НКВД и НКГБ поспешно слили в один наркомат. Меркулов вновь стал первым заместителем Берии. В феврале 1943-го он получил звание комиссара государственной безопасности первого ранга (генерал армии). А еще через два месяца, 14 апреля 1943 года, наркомат внутренних дел вновь поделили, и Меркулов опять возглавил наркомат госбезопасности.

РАБОТАЛ ЛИ ШТИРЛИЦ У МЕРКУЛОВА?

Возможно, это всего лишь легенда, миф, красивая сказка, но многие даже весьма компетентные люди верят в нее и считают правдой.

Ее рассказал мне известный германист, профессор, доктор исторических наук Всеволод Дмитриевич Ежов:

Где-то на берегу Рижского залива, в Юрмале, неподалеку от столицы Латвии еще недавно жил советский разведчик, который скрывался не только от чужих, но и от своих. В 20-х годах его внедрили в нацистскую партию. Он сделал большую карьеру, участвовал во всем, что творили СС. В конце войны его арестовали американцы и собирались судить как военного преступника, и наши с трудом его выцарапали.

История этого человека как будто бы и легла в основу знаменитого романа Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны», по которому поставлен еще более знаменитый фильм.

Во всяком случае, эту красивую легенду рассказывает главный научный консультант фильма профессор Ежов. А главным консультантом фильма был некий генерал-полковник С. К. Мишин. На самом деле это псевдоним первого заместителя председателя КГБ СССР Семена Кузьмича Цвигуна, очень близкого к Брежневу человека. В присутствии Цвигуна чувствовал себя не очень уверенно и сам Юрий Андропов.

Так был ли Штирлиц?

Покойный Юлиан Семенович Семенов, которого я хорошо знал и любил, написал серию романов о советском разведчике Штирлице - Исаеве. Семенов писал настолько убедительно, что Штирлиц воспринимается многими почти как реальная фигура.

Сам Юлиан Семенов говорил, что одним из прототипов Штирлица был знаменитый разведчик Норман Бородин, сын Михаила Марковича Бородина, который в 20-х годах был главным политическим советником в Китае.

Генерал-лейтенант Сергей Александрович Кондратов, который всю жизнь проработал на немецком направлении, полагает, что прототипом был создатель нелегальной разведки Александр Михайлович Коротков.

Так был ли Штирлиц в реальности? Вернее, существовал ли у этого литературного и киногероя прототип? Работал ли в нацистской Германии на высокой должности советский разведчик, русский человек, один из подчиненных комиссара госбезопасности первого ранга Всеволода Меркулова?

Мнение специалистов однозначно: Штирлица не было и не могло быть. Русский человек или обрусевший немец мог, конечно, попытаться выдать себя за коренного жителя Германии, но на очень короткое время и до первой проверки: у немцев тоже были отделы кадров, и не менее бдительные. Герой Советского Союза Николай Иванович Кузнецов довольно успешно действовал в немецком тылу, но он был не столько разведчиком, сколько диверсантом. Он появлялся в разных местах, брал немцев, что называется, на арапа и исчезал раньше, чем им успевали заинтересоваться.

Разведчик из советских граждан не мог занять заметное место нацистской Германии, потому что его бы неминуемо разоблачили. К этому в разведке и не стремились. Задача состояла в другом: вербовать немцев, готовых работать на Советский Союз.

В конце 20-х - начале 30-х годов в Германии находилась одна из самых крупных резидентур советской разведки с большим количеством агентов. Почему же тогда Советский Союз был застигну врасплох 22 июня 1941 года?

В 1936 году началась массовая чистка советской разведки. Работавших за границей разведчиков вызывали в Москву, арестовывали и либо расстреливали, либо отправляли в лагеря. В военной разведке происходило то же самое.

В декабре 1938-го руководство Разведывательного управления армии, пишет историк Валерий Яковлевич Кочик, доложило наркому обороны: «Рабоче-Крестьянская Красная армия фактически осталась без разведки. Агентурная нелегальная сеть, что является основой разведки, почти вся ликвидирована».

Генерал-майор Виталий Никольский, который накануне войны служил в Разведывательном управлении Красной армии, рассказывал мне:

Репрессии, которые развернулись после «дела Тухачевского», нанесли армии такой удар, от которого она не успела оправиться к началу войны. К 1940 году в центральном аппарате военной разведки не осталось ни одного опытного сотрудника. Все были уничтожены. Нашими начальниками становились наскоро мобилизованные выдвиженцы, в свою очередь менявшиеся, как в калейдоскопе.

Когда в Москве арестовывали офицера центрального аппарата, то разведчики, которые на нем замыкались, - легальные и нелегальные, автоматически попадали под подозрение. Сначала их информации переставали доверять. Потом отзывали в Москву и уничтожали.

Бывало, нашего разведчика отзывали так стремительно, что он не успевал передать свою агентуру сменщику…

Таким образом, основной ущерб разведке был нанесен не вражеской контрразведкой, а собственным начальством.

Мы были лучше осведомлены о планах лидеров европейскю стран, чем о намерениях собственного правительства, - говорил генерал Никольский. - Заключение пакта с Германией, вступление советских войск на территорию Польши было неожиданностью для военной разведки. Мы не успели передислоцировать дальше на Запад всю агентуру из восточных областей Польши, и все наши ценные информаторы при стремительном продвижении Красной армии к Бугу оказались в советском плену. Это была большая потеря для агентурной разведки накануне страшной войны.

Мы начали войну с очень низким техническим оснащением, - продолжал генерал Никольский. - Радиостанции были стационарные, тяжелые, ими могли пользоваться только постоянно работающие в каком-то районе агенты. А маршрутники - агенты, которы под благовидным предлогом двигались по интересующему разведку маршруту, - были лишены оперативной радиосвязи. Впрочем это их спасало от неминуемого провала.

После начала войны от постоянных агентов требовали такое количество информации, что им приходилось часами сидеть на ключе. В результате их засекали пеленгаторы, и они становились добычей контрразведки…

В феврале 1941 году в разведуправлении в Москве было больше совещание, на котором офицеры из округов откровенно говорили: страна на грани войны, а разведслужба к ней совершенно не готова. Нет ни радиостанций, ни парашютов, ни автоматического оружия, пригодных для диверсионных и разведывательных групп. В первые месяцы войны отправляли в тыл противника группы, вооруженные только пистолетами: автоматов не было.

Летнее отступление первого года войны было губительным для разведки. Потеряны были все разведывательные пункты, кадры разведчиков, радистов. Словом, все пришлось создавать заново: искать людей, обучать радистов.

Мы сначала даже не знали, как найти обладателей этой дефицитной специальности: перед войной такого учета не существовало, - вспоминал Никольский. - Радиста готовят четыре месяца, а нам нужно было каждый день отправлять группы в немецкий тыл. Не было и учета знающих немецкий язык. Искали по всей стране радистов-любителей, выпускников филологических и педагогических факультетов, учивших немецкий.

Не было у разведки и своей авиации, приспособленной для заброски разведывательно-диверсионных групп. 105-ю эскадрилью; создали только в 1943 году. А до этого сбрасывали группы с первого попавшегося самолета. Много было неудач, трагедий. Парашютисты уничтожались прямо в воздухе.

Тем не менее как вы в целом оцениваете деятельность военной разведки в первый период войны? - спросил я у генерала Никольского.

Мы справились со своей задачей, потому что смогли воспользоваться неразберихой, суматохой у немцев. Оккупационное командование еще не успело ввести учет населения, создать местную полицию. А мы все-таки действовали на своей земле. Наш агент на оккупированной территории в девяти случаях из десяти мог рассчитывать на помощь любого человека из местных. Уж кусок хлеба всегда давали, если имели его, конечно. Работать стало трудно, когда на оккупированных территориях развернулись немецкая полевая жандармерия, гестапо, когда появилась созданная немцами полиция и начались репрессии за помощь партизанам.

Потери разведывательных групп были настолько велики, что поневоле возникают вопросы: оправданы ли эти потери? Стоила ли информация, приносимая армейской разведкой, того, чтобы ради нее людей посылали чуть ли не на верную гибель?

Стоила. В противном случае мы не смогли бы воевать. Иногда средства для достижения цели были ужасными, но выиграть бой без разведки нельзя…

В эти решающие годы Сталин постоянно менял структуру специальных служб. Наркомат внутренних дел то делился на два учреждения, одним из которых становился самостоятельный наркомат госбезопасности, то опять воссоздавался как единая организация.

Армейская контрразведка подчинялась то наркомату обороны, то НКВД, то вновь наркомату обороны. Реорганизации не обошли и военную разведку.

В октябре 1942 года Сталин подписал приказ о реорганизации военной разведки:

«1. Выделить из состава Генерального штаба Красной армии ГРУ, подчинив его Народному комиссару обороны.

2. На ГРУ Красной армии возложить ведение агентурной разведки иностранных армий как за границей, так и на временно оккупированной противником территории СССР.

3. Войсковую разведку изъять из ведения ГРУ.

4. Для руководства и организации работы войсковой разведки создать в составе Генерального штаба управление войсковой разведки, подчинив ему разведотделы фронтов и армий».

Это приказ раздробил и фактически парализовал военную разведку. Но самое страшное состояло в том, что Сталин распорядился: оперативную агентурную разведку в звене «армия - фронт» расформировать, поскольку она засорена «двойниками», провокаторами и руководят ею неграмотные командиры. Всех разведчиков - передать органам НКВД. Младших офицеров - послать для пополнения войск.

Приказ застал меня в Сталинграде, где был создан новый фронт, для которого мы только что наладили с огромными усилиями разведывательный аппарат, - вспоминал Никольский. - И тут выясняется, что вся наша работа насмарку. Командующие армиями и фронтами писали целые петиции Сталину с просьбой восстановить разведку. В конце концов вышел приказ о восстановлении войсковой разведки и создании разведывательного управления генерального штаба…

Последствия удара, который был нанесен разведке осенью 1942 года, ощущались долго. Профессионалы, отправленные в войска, уже погибли в боях. Пока новые офицеры набирались опыта, гибли агенты, армия не получала жизненно важной информации.

А ведь Сталин любил разведку и при этом руками Ежова почти полностью ее уничтожил. В 1938 году в берлинской резидентуре осталось всего три сотрудника. Один из них не говорил по-немецки.

Берлинская резидентура начала восстанавливаться только в 1939 году, когда Главное управление государственной безопасности возглавил Меркулов, но прежних успехов новое поколение разведчиков добиться уже не смогло.

Агентурную сеть сформировали обширную, но агенты были невысокого уровня. Такой агент знает лишь то, что происходит в ведомстве, в котором он служит. Но он не в состоянии проникнуть в мысли и намерения руководителей правительства, а ведь на самом деле только это и имеет значение.

Советская агентура не имела информации из первых рук, из окружения Гитлера. В Москве не знали, что же на самом деле думали и говорили руководители Германии. Строили предположения и ошибались.

К тому же руководителем резидентуры в Берлине назначили не имевшего разведывательного опыта Амаяка Захаровича Кобулова - брата Богдана Кобулова, заместителя Меркулова в наркомате госбезопасности.

По словам Валентина Бережкова, если старший Кобулов был отталкивающе-уродливым, низеньким, толстым, то Амаяк был высоким, стройным, красивым, с усиками, обходительным и обаятельным, душой общества и прекрасным тамадой. Но этим достоинства Амаяка Кобулова исчерпывались.

Ни немецкого языка, ни ситуации в Германии резидент Кобулов, который начинал свою трудовую деятельность кассиром-счетоводом в Боржоми, не знал. Он рос в чекистском ведомстве благодаря старшему брату. Перед назначением в Берлин был первым заместителем наркома внутренних дел Украины.

Немецкая контрразведка успешно подсовывала Амаяку Кобулову говоривших по-русски агентов-двойников, которые на самом деле работали на Главное управление имперской безопасности. Кобулов легко глотал наживку. В этой большой игре участвовал Гитлер. Он сам просматривал информацию, предназначенную для Кобулова.

Через него немцы подсовывали Сталину успокоительную информацию: Германия не собирается нападать на Советский Союз. А в Москве Меркулов шифровки Кобулова докладывал Сталину.

25 мая 1941 года Меркулов отправил на имя Сталина, Молотова и Берии записку, построенную на донесениях агента советской разведки в Берлине - выходца из Латвии Орестеса Берлингса, который в реальности был агентом немецкой контрразведки по кличке Петер. Но ему верил Амаяк Кобулов.

Так вот в записке Меркулова говорилось: «Война между Советским Союзом и Германией маловероятна… Германские военные силы, собранные на границе, должны показать Советскому Союзу решимость действовать, если ее к этому принудят. Гитлер рассчитывает, что Сталин станет более сговорчивым и прекратит всякие интриги против Германии, а главное - даст побольше товаров, особенно нефти».

Многие агенты советской разведки были людьми левых убеждений, антифашистами, которые считали Советский Союз союзником в борьбе с Гитлером. Другие просили за информацию деньги. Работа аккордная - чем больше принесешь, тем больше получишь. И получалось, что за дезинформацию платили больше.

Еще одна проблема состояла в том, что полученную информацию в Москве не могли правильно осмыслить. Сталин не доверял аналитическим способностям своих чекистов, предпочитал выводы делать сам и требовал от Меркулова, чтобы ему клали на стол подлинники агентурных сообщений. Поэтому Меркулову не было нужды создавать в разведке информационно-аналитическую службу. Такая служба появилась только в 1943 году.

Фильм «Семнадцать мгновений весны» рисует забавную картину: разведчики указывают политикам, что им делать. В реальном мире все иначе: решения принимают политики, а разведчики подыскивают оправдание этим решениям.

До 22 июня 1941 года Сталин и его окружение верили в возможность долговременного сотрудничества с Гитлером. Поэтому в спецсообщениях разведки, которые приносил Меркулов, Сталин видел только то, что хотел видеть.

Несколько лет назад Служба внешней разведки вдруг сообщила, что настоящий прототип Штирлица - немец по имени Вилли Леман, сотрудник гестапо, который с 1929 года под псевдонимом Брайтенбах работал на советскую разведку. Будто бы Юлиану Семенову дали дело Брайтенбаха, но посоветовали переделать немца в русского.

Это не так. В те времена дело Брайтенбаха было засекречено, его раскрыли совсем недавно. О Брайтенбахе Юлиан Семенов не подозревал.

Сотрудник гестапо Вилли Леман, оперативный псевдоним Брайтенбах, действительно был самым высокопоставленным советским агентом. Судьба его трагична. В 1938 году, когда советская резидентура в Германии была уничтожена Сталиным, связь с Вилли Леманом прекратилась.

Два года он ничем не мог помочь Советскому Союзу, потому что к нему никто не приходил. Связь была восстановлена в начале 1941-го и прервалась с нападением Германии на Советский Союз.

В 1942 году то ли от отчаяния, то ли по глупости Вилли Лемана погубили. Пароль для связи с ним дали неумелому и неподготовленному парашютисту, которого перебросили через линию фронта. Гестапо его сразу поймало. Он выдал Вилли Лемана, которого судьба обделила удачей, неизменно сопутствовавшей штандартенфюреру Штирлицу…

К началу войны Советский Союз располагал в Германии обширной разведывательной сетью, включавшей агентов в военно-воздушных силах, министерстве иностранных дел, министерстве экономики, в гестапо и на оборонных предприятиях.

Наркомат госбезопасности имел мощную нелегальную организацию в Берлине, которой руководили ставшие потом известными антифашисты Харро Шульце-Бойзен и Арвид Харнак. Обладая широкими связями, они поставляли в Москву полноценную информацию, которой Меркулов мог гордиться.

Военная разведка располагала нелегальными группами в Бельгии, Голландии и Франции.

Советские агенты давали много информации, особенно в первые месяцы войны. Но их быстро начали ловить, довольно часто из-за ошибок центра, которыми воспользовалось гестапо.

Наркомат госбезопасности, как и разведывательное управление Красной армии, требовали самой свежей информации, и немедленно. Но связь была слабым местом. Радисты сидели в эфире часами рации засекались, и разведчиков арестовывали одного за другим.

Возглавлял гестапо тот самый Генрих Мюллер, которого в фильме «Семнадцать мгновений весны» блестяще сыграл Леонид Броневой. В жизни Мюллер не был таким ярким и интересным человеком. Он был просто квалифицированным полицейским, который действовал методично и основательно.

В Берлине я прошел по той улице, где будто бы работал штандартенфюрер Штирлиц.

От здания Главного управления имперской безопасности в немецкой столице мало что осталось - только разрушенный бункер, в котором сидели эсэсовцы из охраны. Само здание снесли до основания и устроили там музей, посвященный жертвам гестапо, с подземными камерами и множеством внушающих ужас фотографий.

Сейчас даже трудно представить себе, что когда-то здесь находилась немецкая контрразведка, которая действовала очень эффективно, несмотря на то что германская государственная тайная полиция была немногочисленной - особенно в сравнении с гигантским аппаратом НКВД, НКГБ и военной контрразведки СМЕРШ.

В 1944 году в гестапо насчитывалось 32 тысячи сотрудников. Перед войной гестаповцев было еще меньше. Скажем, в 1937-м в Дюссельдорфе, городе с четырехмиллионным населением, в местном отделении гестапо служил 291 человек. В городе Эссене, в котором проживало около миллиона человек, было 43 гестаповца.

Не так уж много у гестапо было и информаторов: обычно в большом городе несколько десятков человек. Были, конечно, и добровольные помощники, которые с помощью доносов в гестапо сводили личные счеты с недругами и тешили свое самолюбие.

Сила гестапо заключалась не в количестве людей в черной форме, а в пугающем ощущении их всемогущества и вездесущности. Немцев убедили в том, что никто и ничто не может укрыться от глаз гестапо.

Как и в Советском Союзе, в нацистской Германии была военная разведка (абвер), контрразведка (гестапо) и политическая разведка, входившая в состав Главного управления имперской безопасности. Абвер возглавлял адмирал Вильгельм Канарис, политическую разведку - молодой генерал СС Вальтер Шелленберг, которого в фильме «Семнадцать мгновений весны» играет Олег Табаков. Между Шелленбергом и Табаковым есть даже внешнее сходство…

Аппараты военной и политической разведки в Германии были значительно меньше, чем в Советском Союзе. Немецкая разведка не могла похвастаться особыми успехами и в предвоенные годы, и в годы войны. У немцев почти совсем не было агентуры на территории Советского Союза. Немцы пытались компенсировать это путем заброски парашютистов, но безуспешно: их почти сразу ловили.

Контрразведка в этой воине оказалась сильнее разведки, и только к концу войны положение сравнялось. Гестапо выследило все нелегальные резидентуры советской разведки, и агентурная сеть в Германии была потеряна. Но советская разведка продолжала давать ценную информацию: люди Меркулова, который в апреле 1943 года вновь возглавил наркомат госбезопасности, выведывали ее не у врага, а у союзников.

Если на то пошло, Штирлиц был не немцем и не русским, а скорее англичанином. Причем английских Штирлицев было много. Самых умелых и удачливых было пятеро. Имя одного из них известно всем - это Ким Филби.

Долгое время считалось, что вместе с Филби на советскую разведку работали еще трое: его друзья Дональд Маклин и Гай Берджесс, которые после разоблачения в 1951-м бежали в Советский Союз, и Энтони Блант, решивший все же остаться в Англии. Вот они все вместе и заменили собой никогда не существовавшего Штирлица.

О коллективном Штирлице мне рассказывал полковник внешней разведки Юрий Иванович Модин. Сам он проработал в разведке сорок пять лет. Его взяли в разведку в войну, узнав, что он немного знает английский. Он провел в Англии в общей сложности около десяти лет: с 1947-го по 1953-й и с 1955-го по 1958-й.

Я работал с Энтони Блантом и Гаем Берджессом, - говорит Модин. - Меньше с Филби: во время моей командировки его не было в Лондоне. Все они были высококвалифицированными политиками. Они без наших или моих указаний знали, что актуально, а что нет, какая внешнеполитическая проблема требует дополнительного освещения, а какая - нет. Мое вмешательство иногда даже было вредным…

Однажды из центра было получено указание представить информацию по какому-то вопросу англо-французских отношений. Берджесс сказал Модину, что дело запутанное, и лучше, если он сам напишет краткую и понятную справку. Модин отказался и просил принести все документы. Берджесс сделал это.

Ни Модин, ни специалисты в центре не в состоянии были разобраться и в конечном счете вынуждены были попросить Берджесса разъяснить положение дел и внести ясность…

В годы войны поток информации от советских агентов в Англии был настолько велик, что резидентура не успевала ее обрабатывать. Секретные документы приносили буквально чемоданами. И тогда в Москве приняли решение: материалы, получаемые от пяти наиболее ценных агентов, обрабатывать в первую очередь. Так и появилась знаменитая пятерка.

И все равно резидентура из-за нехватки времени была не в состоянии их все освоить, целые кипы бумаг так и остались неразобранными.

Хороша же была система безопасности, если из здания министерства иностранных дел Великобритании можно было преспокойно вынести массу секретных материалов, - сказал я Юрию Ивановичу Модину.

В Англии верят своим чиновникам, и в принципе, по-моему, правильно делают, - ответил он. - То, что пятерка работала на нас, историческая случайность. Доверие же является залогом эффективной работы…

Филби, Берджесс, Маклин, Блант согласились работать не на советскую разведку, а принять участие в борьбе против фашизма. В 30-х годах они смотрели на Россию как на форпост мировой революции. Они происходили из аристократических семей, но учились у преподавателей, известных своими марксистскими взглядами. Тогда это считалось модным.

Филби был левым социалистом. Университетский преподаватель свел его с коммунистами.

Берджесс открыто заявлял о своей принадлежности к компартии и изучал Маркса. Он, по словам Модина, блестяще знал историю КПСС.

Блант своих левых взглядов не афишировал, но пришел к марксизму через свой предмет - историю искусств. Он полагал, что искусство в нашу эпоху погибает из-за отсутствия меценатов, какие существовали в эпоху Возрождения. Рыночные отношения - смерть искусству. Его могут спасти только дотации социалистического государства…

Маклин, сын министра в одном из британских правительств, пришел к коммунизму через сложнейшую комбинацию чувственного восприятия тяжелого положения рабочих-шотландцев, национализма и личной склонности к проповеднической и благотворительной деятельности.

До войны они помогали России, потому что верили, что наша страна - единственный бастион против фашизма. Когда началась война, они и вовсе сочли своим долгом помогать нам. При этом они отнюдь не были в восхищении от того, что происходило в Советском Союзе, в частности считали совершенно негодной нашу внешнюю политику.

Филби обладал способностью безошибочно анализировать любую проблему и предлагать единственно верное решение, говорил Юрий Модин. Этим он сделал себе карьеру в разведке: какое дело ему ни поручат, все получается.

Думаю, - говорит полковник Модин, - Филби за всю жизнь не сделал ни одной ошибки. Он был фактически пойман и все равно вывернулся!

Почему же пятерка провалилась?

Американцам удалось расшифровать телеграммы советской разведки. Анализируя их, они установили личность советского агента. Это был Дональд Маклин, заведующий американским отделом министерства иностранных дел Великобритании, а до этого сотрудник английского посольства в Вашингтоне, который занимался в том числе и англо-американским сотрудничеством в создании атомной бомбы…

Каким же образом американцам удалось расшифровать советские радиотелеграммы?

В 1944 году Управление стратегических служб США приобрело у финнов полуобгоревшую советскую шифровальную книгу, которую те подобрали на поле боя. Государственный секретарь Соединенных Штатов Эдвард Стеттиниус, который считал невозможным шпионить против союзников, приказал вернуть шифровальную книгу русским, но американские разведчики ее, естественно, скопировали. Нарком госбезопасности Меркулов и не подозревал, какой удар вскоре будет нанесен его ведомству.

После войны эта книга и помогла расшифровать телеграммы, которыми обменивались наркомат госбезопасности и резидентуры в Вашингтоне и Нью-Йорке. Считается, что и советская резидентура в Нью-Йорке, в свою очередь, допустила непростительную ошибку, дважды использовав одноразовые шифровальные таблицы. Так или иначе, расшифровка телеграмм вскоре привела к громким провалам.

Первым был разоблачен Дональд Маклин, который очень преуспевал по служебной линии. Его назначили начальником департамента в министерстве иностранных дел. В Лондоне хорошо к нему относились, ведь его отец когда-то был министром.

И что же произошло? - спросил я у Юрия Модина.

Филби, который в этот момент находился в Соединенных Штатах в роли офицера связи с ЦРУ, в силу своего служебного положения узнал об этом и отправил Берджесса в Лондон, чтобы предупредить о провале и советскую резидентуру, и самого Дональда Маклина.

И тогда было принято решение вывезти Маклина в Советский Союз?

Маклин сразу предупредил Берджесса: «Если меня арестуют, я расколюсь». На Маклине сказалось нервное напряжение. Он был вынужден пройти курс лечения от алкоголизма. Значит, Маклина надо было вывозить. Но отправить его одного не решались. Ему предстояло проехать через Париж. С этим городом у него были связаны самые романтические воспоминания. Боялись, что если он попадет в Париж, то напьется. А если напьется, то его поймают. Словом, Берджесс поехал с ним.

Но исчезновение неуправляемого и экстравагантного Берджесса и неуравновешенного и страдающего Маклина погубило Кима Филби и Энтони Бланта. Все знали, что они близкие друзья, и первым делом их тоже заподозрили в шпионаже.

Филби заставили уйти из разведки, но еще несколько лет он оставался в Англии. Блант отказался бежать в Москву. Он признался властям, что работал на советскую разведку, но детали расказал только после смерти Берджесса, которого очень любил.

А как в пуританской Москве отнеслись к Берджессу с его гомосексуальными наклонностями?

Ему объяснили, что на этот счет у нас строгие законы и их придется выполнять. Тем не менее он как-то выходил из положения. Но на самом деле он мог жить только в Лондоне. Ему позарез надо было вечером, часов в семь, зайти в пивную. Берджесс - он был заводной, хулиган. Я помню, что в Ирландии во время отпуска он насмерть задавил человека. Но выкрутился: у него везде былс полным-полно дружков, любую дверь открывал ногой. В Англии ему все прощали. Нет, в Москве он жить не мог…

Имена Дональда Маклина и Гая Берджесса, которые в 1951 году бежали в Москву, первым в советской печати назвал журнал «Новое время».

В № 40 за 1953 год анонимная заметка, опубликованная в журнале под рубрикой «Против дезинформации и клеветы», клеймила «рыцарей „холодной войны“ и мошенников капиталистической прессы», имевших наглость утверждать, что какие-то Берджесс и Маклин перебрались в Москву и что за Дональдом Маклином даже последовала его жена Мелинда.

Это сообщение, писало «Новое время», «вызвало веселое оживление в нашей редакции, где о Берджессе и Маклине знают только по визгливым рассказам западной печати».

В Англии решили, что советское руководство устроило очередную пропагандистскую игру, гадали, в чем ее смысл, и ошиблись. Статья о Берджессе и Маклине была инициативой редакции: ведь никто в журнале понятия не имел, о ком идет речь. Привычка давать отпор Западу по всякому поводу на сей раз подвела журналистов. На следующий день после выхода журнала главному редактору позвонил разгневанный Вячеслав Михайлович Молотов, после смерти Сталина возвращенный на пост министра иностранных дел:

Кто вам поручал делать такие заявления?

Только в 1956 году Москва официально признала, что Гай Берджесс и Дональд Маклин получили убежище в Советском Союзе, но еще долго отрицала их работу на советскую разведку.

Гай Берджесс был самым несчастливым из лучших агентов советской разведки на Британских островах. В Москве он получил паспорт на имя Джима Андреевича Элиота. Советской жизни он не выдержал и попросил у КГБ разрешения вернуться в Англию, но этого никто не хотел. Он недолго прожил в Москве и умер, можно сказать, от тоски.

Дональд Дональдович Маклин, более спокойный по характеру, не обращался к руководству КГБ с такими наивными просьбами. Он работал в Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук до самой смерти, писал книги и тихо возмущался социалистической действительностью.

Гарольд (Ким) Филби был прирожденным разведчиком. С 1939 года он служил в английской разведке, успешно делая карьеру. В отличие от своих товарищей, он не был гомосексуалистом и скрывал коммунистические убеждения, если они у него были. Он, несомненно, наслаждался ролью человека, который водит за нос крупнейшие разведки мира (английскую и американскую), и дорожил похвалами, отпускаемыми ему в КГБ.

Он достиг вершины своей карьеры в 1945-м, возглавив в английской секретной службе отдел, работающий против Советского Союза. Филби передал в Москву имена всех агентов, которых в те годы с ведома английской разведки пытались заслать в социалистические страны. Вероятно, речь идет о сотнях людей, которых поймали и расстреляли. Когда Филби говорили об этом, он небрежно отмахивался: на войне как на войне.

Впрочем, он знал, что ему самому смертная казнь не угрожает даже в случае разоблачения: в Англии в мирное время шпионов не казнят.

Впервые реальная угроза для него возникла в тот момент, когда сотрудник советской резидентуры в Турции Константин Волков встретился с английским консулом и попросил политического убежища, обещая взамен назвать имена трех высокопоставленных советских агентов, двое из которых работают в министерстве иностранных дел Англии, а третий - в разведке.

Нерасторопный и несамостоятельный консул отправил запрос в Лондон: как ему быть?

Телеграмма из Стамбула легла на стол Киму Филби, и он сообщил о ней своему советскому связному. Сотрудники КГБ немедленно вывезли Волкова в Москву. Можно представить себе его судьбу.

Британское правительство, лояльное к своим соотечественникам, даже после побега Берджесса и Маклина отстаивало невиновность Филби. В специальных службах, разумеется, понимали, что Филби шпион, но доказательств его работы на советскую разведю контрразведчики не нашли. А без доказательств в Англии не судят.

Мужество, хладнокровие, ум и профессиональные таланты Филби внушают уважение. Но любопытно, что он отказался служит стране, где так уважают права личности, и всю жизнь служил стране, где расстреливали, не утруждая себя поисками доказательст вины.

После длительного расследования осенью 1955 года министр иностранных дел Гарольд Макмиллан, истинный джентльмен, заявил палате общин, что Филби исполнял свои обязанности добросовестно и умело и нет никаких доказательств того, что он предал интересы Англии.

Филби позволили уехать корреспондентом в Ливан. А в 1962 году, когда им вновь заинтересовалась контрразведка, он все-таки бежит в Москву. Здесь его прекрасно встретили, вручили ордена, но к реальным делам не подпустили. Его мечта сидеть в штаб-квартире советской разведки и быть главным консультантом развеялась как дым. Как и все перебежчики, он уже никому не был нужен. Кроме того, на Лубянке не все ему доверяли: особо бдительные чекисты считали, что он обманывает КГБ и хранит верность Англии.

В любом случае за каждым его шагом следили, в его квартире была установлена аппаратура прослушивания. Безделье, невозможность играть в любимые им шпионские игры были для Филби самым тяжким испытанием. В порыве отчаяния он пытался покончить с собой.

Только в последние годы ему нашли дело: он стал заниматься со слушателями разведывательной школы, которые готовились к работе в Англии. В 1977 году ему разрешили приехать в штаб-квартиру советской разведки в Ясеневе, чтобы он мог выступить на торжественном собрании аппарата Первого главного управления КГБ.

Его третья жена Элеонора, последовавшая за ним в Москву, писала в воспоминаниях, что Филби сильно пил и «отбил жену у Дональда Маклина, страдавшего импотенцией». С Элеонорой Филби тоже расстался и женился вновь. Этот, четвертый по счету, брак оказался удачным и скрасил ему последние годы жизни.

Четвертый советский агент - Энтони Блант, один из самых известных британских искусствоведов, хранитель Королевской галереи, устроил свою жизнь несколько лучше. Он пошел на сотрудничество с английской контрразведкой, многое рассказал, благодаря чему остался на родине и сохранил свободу.

«Мне доставляло огромное удовольствие сообщать русским имя каждого сотрудника английской контрразведки», - признался Энтони Блант. С 1940 года он служил в контрразведке и одно время состоял офицером связи при штабе объединенных сил союзников. В 1945-м в поверженной Германии он выполнял особое задание королевской семьи, после чего стал хранителем Королевской галереи.

Энтони Блант был элегантным, очаровательным и в высшей степени образованным человеком. Он знал пять языков. Занимался не только искусством - первую научную степень в Кембридже он получил по математике.

Имя Всеволода Николаевича Меркулова незаслуженно преданно забвению.Об этом человеке и его работе очень мало известно.

НЕПРОЛЕТАРСКИХ КРОВЕЙ

Меркулов родился в семье потомственного дворянина, капитана царской армии. Мать Кетована Николаевна, урожденная Цинамзгваришвили, дворянка - выходец княжеских кровей грузинского рода.

Дядя жены Всеволода Меркулова, Виктор Яхонтов, был генерал-майором царской армии.

В 1917 году он был товарищем (то есть заместителем) военного министра в правительстве Александра Фёдоровича Керенского (которое было свергнуто большевиками в результате Октябрьской революции), а после победы большевиков сбежал за границу.

Меркулов имел другое отношение к советской власти

В 1913 году с золотой медалью окончил тифлисскую Третью мужскую гимназию. В гуманитарной гимназии он увлекся электротехникой настолько, что его статьи печатали в Одессе в специальном журнале.

Он продолжил обучение, поступив на физико-математический факультет Петербургского университета. Там он начал писать и публиковать рассказы о студенческой жизни

Затем мобилизовался в армию и в 1-ю мировую стал солдатом…дослужившись до прапорщика.

С сентября 1918 года по сентябрь 1921 года делопроизводитель, затем учитель Тифлисского училища для слепых, где его мать была директором.

В 1921 году он начал свою карьеру в ОГПУ

РОСТ

В 1934-м Меркулов стал заведующим отделом советской торговли Закавказского крайкома ВКП(б), с 1936-го возглавил особый сектор, а с июля 1937-го — промышленно-транспортный отдел ЦК КП(б) Грузии.

Его партийная работа завершилась так же, как и началась. В сентябре 1938-го по предложению Берии он перешел вслед за ним на работу в НКВД в Москву.

Как позднее писал Меркулов:

«признаюсь, мне было тогда по приезде в Москву страшно тяжело работать в НКВД СССР, чего я никак не ожидал, едучи в Москву. С одной стороны, у меня не оказалось поначалу достаточных оперативных навыков

С другой стороны, новые чекистские «методы», применявшиеся тогда и не известные мне до того времени (я ведь уже 7 лет был на партработе), меня крайне угнетали».

Он вошел в ближайший круг Берии.

В знак приближенности и особого доверия своих ближайших соратников Берия наградил шутливыми кличками. Меркулова звал — Меркулич.

МИНИСТЕРСТВО

Советские спецслужбы неоднократно проходили реорганизацию.

Впервые Народный комиссариат государственной безопасности СССР образован 3 февраля 1941 г. путём разделения Народного комиссариата внутренних дел СССР (НКВД СССР) на 2 наркомата:

1.НКГБ СССР, в ведение которого передавались подразделения, непосредственно занятые вопросами государственной безопасности (разведка, контрразведка, охрана правительства и т. д.),

2. НКВД СССР, в ведении которого оставались войсковые и тюремные подразделения, милиция, пожарная охрана и ряд других. Почти через месяц после начала войны — 20.07.1941 — НКГБ и НКВД были вновь объединены в НКВД СССР.

Народным комиссаром государственной безопасности СССР в феврале — июле 1941 года был В. Н. Меркулов , до и после этого являвшийся первым замнаркома НКВД Л. П. Берия.

Повторное создание НКГБ СССР состоялось 14.04.1943, в связи с изменившейся внешней обстановкой, путём выделения из НКВД СССР тех же подразделений, что и в феврале 1941 года.

Наркомом государственной безопасности СССР вновь стал В. Н. Меркулов.

ВСЕВОЛОД МЕРКУЛОВ

Министр государственной безопасности СССР В.Меркулов был самым верным соратником Лаврентия Берии и сталинистом до мозга костей

Берия вызвал его в столицу в сентябре 1938 года…Меркулов оставил свои воспоминания в виде тюремных запискок….которые он отправлял руководителям партии и государства

Он вспоминал:

«Первый месяц после приезда в Москву Берия заставлял меня ежедневно с утра и до вечера сидеть у него в кабинете и наблюдать, как он, Берия, работает»

11 сентября 1938 года ему присвоено специальное звание Комиссар государственной безопасности 3-го ранга

В тот же день Берии было присвоено специальное звание Комиссара государственной безопасности 1-го ранга

МЕРКУЛОВ И МОЛОТОВ.В ГЕРМАНИИ

Меркулов один из немногих советских деятелей которые лично встречались с А.Гитлером.

В ноябре 1940 года Меркулов в составе делегации, возглавляемой Молотовым отправился в Берлин на переговоры с руководителями Германской империи.

Он присутствовал на завтраке, устроенном Гитлером в Имперской канцелярии 13 ноября 1940 года в честь советской делегации.

А вечером того же дня Молотов дал ответный ужин в советском посольстве в Берлине, на который помимо Риббентропа прибыл и рейхсфюрер СС Гиммлер.

На который помимо Риббентропа прибыл и рейхсфюрер СС Гиммлер. Пожалуй, это была историческая встреча. Пусть и формальный, но контакт НКВД — гестапо состоялся.

Хотя, конечно, двум личностям— Гиммлеру и Меркулову — было не до задушевных разговоров о тайнах их профессии, да и разве об этом скажешь в рамках дипломатического протокола.

Вот им бы встретиться с глазу на глаз!

МЕРКУЛОВ В ВОЕННЫЙ ПЕРИОД

К сожалению об этом периоде жизни В.Меркулова и НКГБ известно крайне мало….в отличие от работы СМЕРША

20.7.1941 НКГБ и НКВД были вновь объединены, и Меркулов опять стал 1-м зам. Берии, причем ему было поручено руководить--2-м отделом (контрразведка) и 3-м (секретно-политическим) управлениями, управлением коменданта Московского Кремля, 3-м спецотделом (обыски, аресты, наружное наблюдение), 1-м отделом (охрана правительства) и Мобилизационной частью.

Часто пишут что Меркулов был некомпетентен и Сталин стремился убрать его из НКГБ….Но это совсем не так.

Об этом свидетельствуют его награды за подписью Сталина и присвоение 9 июля 1945 года звания генерал армии.

Сталин принял его кандидатуру в кандидаты члена ЦК

На трибуне мавзолея 12 августа 1945 года В.Н. Меркулов стоял рядом с А.И. Антоновым, Г.К. Жуковым, Д. Эйзенхауэром, И.В. Сталиным и У.А. Гарриманом…

Так что нет никаких оснований говорить о том что Сталин был недоволен работой Меркулова…

А ведь об его работе во время войны почти ничего не известно…

МЕРКУЛОВ И АБАКУМОВ

Меркулов во время войны и после не предал своего патрона Л.Берию.

Он крайне отрицательно относился к главе СМЕРША В.Абакумову.Их отношения окончательно испортились в 1943 году

Меркулов вспоминал:

«В феврале 1943-го я разговоре с тов.Абакумовым и сказал ему в лицо,что считаю его подлецом и карьеристом»

МЕРКУЛОВ КАК ПОЭТ

В. Н. Меркулов написал 2 пьесы. Первая пьеса написана в 1927 о борьбе американских революционеров. Вторая, «Инженер Сергеев», в 1941 году под псевдонимом Всеволод Рокк, о подвиге рабочего, ушедшего на фронт. Пьеса шла во многих театра.

Сын Меркулова позже вспоминал:

«Он вспоминал, как в конце войны в Кремле проходил прием, на котором присутствовали Сталин, члены Политбюро, военные, писатели, артисты. Как руководитель госбезопасности отец старался находиться рядом с Иосифом Виссарионовичем. В какой-то момент Сталин подошел к группе артистов и завел с ними разговор.

И тут одна артистка с восхищением воскликнула, мол, какие прекрасные пьесы пишет ваш министр (к тому времени наркомат госбезопасности был переименован в министерство). Вождя это очень удивило: он действительно не знал, что отец пишет пьесы, которые идут в театрах.

Однако Сталин не пришел в восторг от такого открытия.Наоборот, обращаясь к отцу, он строго произнес:

«Министр государственной безопасности должен заниматься своим делом -- ловить шпионов, а не писать пьесы».

Рэм Всеволодович Меркулов

Сталин негативно относился,когда чекисты отдавали себя чему-то ещё кроме защиты интересов отечества

Меркулов участвовал в редактуре доклада «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», с которым Л.П. Берия выступил в 1935 году.

Меркулов также подготовил для «Малой советской энциклопедии» статью о Л.П. Берии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Информации об этом человеке мало.

Но и её достаточно чтобы составить краткий портрет настоящего патриота и сталиниста В.Н.Меркулова

Все́волод Никола́евич Мерку́лов (7 ноября (25 октября) 1895 года, г. Закаталы, Закатальский округ (Закавказье) Российской империи, ныне территория Азербайджана - 23 декабря 1953 года, расстрелян) - советский государственный и политический деятель, генерал армии (09.07.1945).

Руководитель ГУГБ НКВД СССР (1938-1941), нарком (министр) государственной безопасности СССР (1941, 1943-1946), министр государственного контроля СССР (1950-1953).

Входил в ближайшее окружение Л. П. Берия , работал вместе с ним с начала 1920-х годов, пользовался его личным доверием.

Депутат Верховного Совета СССР 1 и 2-го созывов. Член ЦК ВКП(б) (1939-1946, кандидат 1946-1953).

Биография

Родился в семье потомственного дворянина, капитана царской армии. Мать Кетована Николаевна, урожденная Цинамзгваришвили, дворянка - выходец княжеских кровей грузинского рода.

Согласно сведениям Никиты Петрова, отец Меркулова, "дворянин, военный в чине капитана, служил начальником участка Закатальского округа": "В 1899-м или 1900-м отец Меркулова был осужден за растрату денежных средств в размере 100 рублей, сидел 8 месяцев в тюрьме в Тифлисе, подавал прошение о помиловании, считая себя жертвой клеветы... В 1908-м отец умер.

С детства увлекался литературным творчеством.

В 1913 году с золотой медалью окончил тифлисскую Третью мужскую гимназию. В гуманитарной гимназии он увлекся электротехникой настолько, что его статьи печатали в Одессе в специальном журнале. Он продолжил обучение, поступив нафизико-математическом факультете Петербургского университета. Там он начал писать и публиковать рассказы о студенческой жизни: "Еще во время учебы в университете он написал несколько романтических повестей, которые были напечатаны в литературных журналах и получили положительные отзывы", - вспоминал его сын. С сентября 1913 года по октябрь 1916 года давал частные уроки.

• В октябре 1916 года, после окончания 3-го курса, призван в армию. В 1916-1917 гг. служба в императорской армии (В боевых действиях он не участвовал.):
  • Октябрь - ноябрь 1916 года - рядовой студенческого батальона, Петроград.
  • Ноябрь 1916 года - март 1917 года - юнкер Оренбургской школы прапорщиков, окончил её.
  • Апрель 1917 года - август 1917 года - прапорщик запасного полка, Новочеркасск.
  • Сентябрь 1917 года - октябрь 1917 года - прапорщик маршевой роты, Ровно.
  • Октябрь 1917 года - январь 1918 года - прапорщик 331-го Орского полка 83 пехотной дивизии 16 армейского корпуса 4 армии Юго-Западного фронта. Полк находился на Луцком направлении, в районе реки Стоход. Меркулов в боевых действиях не участвовал.
  • В январе 1918 года по болезни эвакуировался в Тифлис к родственникам.
  • Демобилизовался в марте 1918 года.
• Проживая у сестры, издавал рукописный журнал, печатая на шапирографе копии, и продавая их по 3 рубля.

В июле 1918-го женился на Лидии Дмитриевне Яхонтовой и переехал жить к ней.

• С сентября 1918 года по сентябрь 1921 года делопроизводитель, затем учитель Тифлисского училища для слепых, где его мать была директором.
• В 1919 году вступил в общество «Сокол», где занимался гимнастикой, участвовал в вечерах, самодеятельных спектаклях.

В органах ОГПУ

В отличие от версии добровольного, по собственной инициативе поступления Меркулова на службу в ЧК, существует и сведения, обозначающие его начало работы там принуждением со стороны чекистов (как офицеру) быть осведомителем по белому офицерству.

• С сентября 1921 года по май 1923 года - помощник уполномоченного, уполномоченный, старший уполномоченный Экономического отдела ЧК при СНК ССР Грузия.

«Должен сказать (сейчас, спустя 30 лет, я, полагаю, могу это сделать без риска быть обвиненным в самовосхвалении), что в тот период, несмотря на свои 27 лет, я был наивным, очень скромным и очень застенчивым человеком, несколько замкнутым и молчаливым. Речей я не произносил и так и не научился произносить их до сих пор. Язык у меня был словно чем-то скован, и я ничего с ним не мог поделать. Другое дело перо. С ним я умел обращаться. Не был я также никогда ни подлизой, ни подхалимом или выскочкой, но держал себя всегда скромно и, думаю, с чувством собственного достоинства. Таким я и предстал перед Берия, когда он меня тогда вызвал. Не надо было быть особо проницательным, чтобы понять все это, и мне думается, что Берия с первого взгляда разгадал мой характер. Он увидел возможность использования моих способностей в своих целях без риска иметь соперника или что-либо в этом роде», - вспоминал впоследствии Меркулов.

• • Будучи сотрудником ЧК, Меркулов дважды, в 1922-м и 1923-м, подавал заявление в ВКП(б). Лишь на второй раз, в мае 1923 года, его приняли кандидатом с двухлетним испытательным сроком. В 1925 году подал заявление о приеме в члены партии, его как будто приняли, но партбилет так и не выдали. Только вмешательство Берии спасло ситуацию. В 1927 году Меркулову выдали партийный билет члена ВКП(б) с указанием партийного стажа с 1925 года.
• С 1923 года по 23 января 1925 года - начальник I-го отделения Экономического отдела Полномочного представительства ОГПУ по ЗСФСР - ЧК при СНК ЗСФСР.
• В 1925 году - начальник Информационно-агентурного отдела Полномочного представительства ОГПУ по ЗСФСР - ЧК при СНК ЗСФСР.
• В 1925-1926 гг. - начальник Экономического отдела ЧК - ГПУ при СНК ССР Грузия.
• В 1926-1927 гг. - начальник экономического отдела ГПУ при СНК ССР Грузия.
• В 1927-1929 гг. - начальник отдела информации, агитации и политического контроля ГПУ при СНК ССР Грузия.
• В 1929-1931 гг. - начальник Секретно-оперативной части и заместитель председателя ГПУ Аджарской АССР. С 4 мая по июль 1930 вр. и.о. начальника Аджарского областного отдела ГПУ.
• С мая 1931 года по 29 января 1932 года - начальник Секретно-политического отдела Полномочного представительства ОГПУ по ЗСФСР и ГПУ при СНК ЗСФСР.

На партийной работе

• С 12 ноября 1931 года по февраль 1934 года - помощник секретаря Закавказского краевого комитета ВКП(б) и 1-го секретаря ЦК КП(б) Грузии.
• В марте 1934 года - ноябре 1936 года - заведующий Отделом советской торговли Закавказского краевого комитета ВКП(б).
• До ноября 1936 года - заведующий Особым сектором Закавказского краевого комитета ВКП(б)
• С 11 ноября 1936 года по 9 сентября 1937 года - заведующий Особым сектором ЦК КП(б) Грузии.
• С 22 июля 1937 года по октябрь 1938 года - заведующий Промышленно-транспортным отделом ЦК КП(б) Грузии.
• С 23 ноября 1937 года - член Бюро ЦК КП(б) Грузии.

В НКВД и НКГБ

В сентябре 1938 года возвращается на работу в органы госбезопасности. Меркулов вспоминал: «Первый месяц после приезда в Москву Берия заставлял меня ежедневно с утра и до вечера сидеть у него в кабинете и наблюдать, как он, Берия, работает».

11 сентября 1938 года ему присвоено специальное звание Комиссар государственной безопасности 3-го ранга (в тот же день Берия присвоено специальное звание Комиссар государственной безопасности 1-го ранга).

С назначением Берия главой ГУГБ Меркулов назначается на должность его заместителя.

• С 29 сентября по 17 декабря 1938 года - заместитель начальника ГУГБ НКВД СССР.
• С 26 октября по 17 декабря 1938 года - начальник III-го отдела ГУГБ НКВД СССР.
• С 17 декабря 1938 года по 3 февраля 1941 года - первый заместитель наркома НКВД - начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ).

«Хотя в конце 1938 г., когда Берия стал Наркомом внудел СССР вместо Ежова и, несмотря на мои просьбы не делать этого, выдвинул меня своим первым заместителем, он в оперативной работе все же опирался главным образом на Кобулова. Сейчас мне совершенно ясно, что Берия выдвинул меня на эту должность главным образом только потому, что я был единственным русским из его окружения. Он понимал, что назначить первым заместителем Кобулова или Деканозова он не может. Такие кандидатуры не будут приняты. Оставалась одна моя кандидатура. Думаю, что Берия понимал, по крайней мере, внутренне, что я не был приспособлен по своему характеру для этой должности, но другого выхода, видимо, у него не было», - вспоминал Меркулов.

• С 21 марта 1939 года по 23 августа 1946 года - член ЦК ВКП(б). Переведён из членов в кандидаты в члены ЦК ВКП(б) пленумом 21 - 23 августа 1946 года опросом.

«Из акта приема и сдачи дел Министерства госбезопасности устанавливается, что чекистская работа в Министерстве велась неудовлетворительно, что бывший министр Госбезопасности т. Меркулов В.Н. скрывал от ЦК факты о крупнейших недочетах в работе Министерства и о том, что в ряде иностранных государств работа Министерства оказалась проваленной. Ввиду этого Пленум ЦК ВКП(б) постановляет: Вывести тов. Меркулова В.Н. из состава членов ЦК ВКП(б) и перевести в кандидаты в члены ЦК ВКП(б)». Постановление ЦК ВКП(б) от 23 августа 1946 года

Согласно решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года, Меркулов возглавил «тройку» НКВД, которой предстояло вынести решения о смертных приговорах интернированным польским офицерам и гражданам (Катынский расстрел).

В ноябре 1940 года Меркулов в составе делегации, возглавляемой Молотовым отправился в Берлин на переговоры с руководителями Германской империи. Он присутствовал на завтраке, устроенном Гитлером в Имперской канцелярии 13 ноября 1940 года в честь советской делегации. А вечером того же дня Молотов дал ответный ужин в советском посольстве в Берлине, на который помимо Риббентропа прибыл и рейхсфюрер СС Гиммлер.

В период с 3 февраля 1941 года по 20 июля 1941 года и с 14 апреля 1943 г. по 7 мая 1946 г. - народный комиссар (с марта 1946 года - министр) государственной безопасности СССР.

«Ловко использовав против меня известное провокационное шахуринское дело, Абакумов в мае 1946 г. стал Министром госбезопасности СССР», - считал Меркулов.

Как вспоминал сын Всеволода Меркулова: "По словам отца, его уволили с должности министра из-за мягкости. После войны, когда началась новая волна репрессий, Сталину на этой должности нужен был жесткий и прямолинейный человек. Поэтому после отца МГБ возглавил Абакумов...".

Подписал указ о чистке тюрем Западной Украины от «врагов народа», в результате чего больше 10,000 человек было расстреляно в Львовской, Ровенской и других областях.

• С 31 июля 1941 года по 16 апреля 1943 года - первый заместитель наркома внутренних дел.
• С 17 ноября 1942 года по 14 апреля 1943 года - начальник I-го отдела НКВД СССР.
• 4 февраля 1943 года присвоено специальное звание комиссар государственной безопасности 1-го ранга. Специальное звание отменено указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1945 года.

В 1943-1944 гг. - возглавлял «Комиссию по предварительному расследованию так называемого Катынского дела».

С 23 августа 1946 года по 18 ноября 1953 года - кандидат в члены ЦК ВКП(б) - КПСС. Выведен из состава кандидатов в члены ЦК КПСС опросом.

В Главном управлении советского имущества за границей Я был назначен затем заместителем начальника Главсовзагранимущества и уехал за границу. Это назначение состоялось по инициативе товарища Сталина. Я расценивал его как выражение доверия со стороны товарища Сталина, учитывая, что я был послан за границу, несмотря на освобождение с такого поста, как Министр госбезопасности СССР .

• С февраля 1947 по 25 апреля 1947 года - заместитель начальника Главного управления советского имущества за границей при Министерстве внешней торговли СССР.
• С 25 апреля 1947 года по 27 октября 1950 года - начальник Главного управления советского имущества за границей при Совете министров СССР по Австрии.

В Министерстве государственного контроля «В 1950 г. именно товарищ Сталин назвал меня как кандидата на должность Министра госконтроля СССР... Я чувствовал себя почти реабилитированным после освобождения от работы в МГБ в 1946 г.», - вспоминал Меркулов.

• C 27 октября 1950 года по 16 декабря 1953 года - министр государственного контроля СССР.

У Меркулова начались проблемы со здоровьем. В 1952 году у него случился первый инфаркт, а через четыре месяца - второй. Он долго находился в больнице. 22 мая 1953 года решением Совмина СССР Меркулову предоставлен отпуск на четыре месяца по состоянию здоровья.

Арест и смерть

Отмечал, что некоторое время спустя после смерти Сталина "счел своим долгом предложить Берия свои услуги для работы в МВД... Однако Берия отклонил мое предложение, очевидно, как я теперь полагаю, считая, что я не пригожусь для тех целей, которые он намечал себе тогда, беря в свои руки МВД. В тот день я виделся с Берия в последний раз".

• 18 сентября 1953 года был арестован в связи с делом Берии. Он находился в одиночной камере в Бутырке.

• 16 декабря 1953 года официально снят с поста министра «в связи с тем, что Прокуратурой СССР вскрыты преступные, антигосударственные Действия Меркулова в период его работы в органах МГБ И МВД СССР».

• 23 декабря 1953 вместе с Берией и другими приговорен к Военной коллегией Верховного Суда СССР по ст. 58-1«б», 58-7, 58-8, 58–11 УК РСФСР к высшей мере наказания - смертной казни и в тот же день расстрелян в 21 час 20 минут. Похоронен на Донском кладбище.

Определением военной коллегии Верховного Суда РФ № бн-00164/2000 от 29 мая 2002 года Берия Лаврентий Павлович и Меркулов Всеволод Николаевич были признаны не подлежащими реабилитации.

Литературная деятельность

В. Н. Меркулов написал 2 пьесы. Первая пьеса написана в 1927 о борьбе американских революционеров. Вторая, «Инженер Сергеев», в 1941 году под псевдонимом Всеволод Рокк, о подвиге рабочего, ушедшего на фронт. Пьеса шла во многих театрах.

Он вспоминал, как в конце войны в Кремле проходил прием, на котором присутствовали Сталин, члены Политбюро, военные, писатели, артисты. Как руководитель госбезопасности отец старался находиться рядом с Иосифом Виссарионовичем. В какой-то момент Сталин подошел к группе артистов и завел с ними разговор. И тут одна артистка с восхищением воскликнула, мол, какие прекрасные пьесы пишет ваш министр (к тому времени наркомат госбезопасности был переименован в министерство). Вождя это очень удивило: он действительно не знал, что отец пишет пьесы, которые идут в театрах. Однако Сталин не пришел в восторг от такого открытия. Наоборот, обращаясь к отцу, он строго произнес: «Министр государственной безопасности должен заниматься своим делом -- ловить шпионов, а не писать пьесы». С тех пор папа уже никогда не писал: как никто другой, он знал, что слова Иосифа Виссарионовича не обсуждаются. Рэм Всеволодович Меркулов

• Меркулов участвовал в редактуре доклада «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», с которым Л.П. Берия выступил в 1935 году.
• Меркулов подготовил для «Малой советской энциклопедии» статью о Л.П. Берии.
• «Верный сын партии Ленина-Сталина» (биографический очерк о Л.П. Берии объемом 64 страницы и тиражом 15 тысяч экземпляров), 1940 год.

Семья

• Отец - Николай Меркулов , служил начальником участка Закатальского округа, был капитаном царской армии, потомственным дворянином (ум. в 1903 г.).
• Мать - Кетована Николаевна , из уважаемого грузинского княжеского рода Цинамзгваришвили.
• Жена - Лидия Дмитриевна Яхонтова (брак зарегистрирован в июле 1918 года). У Лидии Дмитриевны был родной дядя Виктор Александрович Яхонтов, который был генерал-майором царской армии, в 1917 году - товарищем военного министра в правительстве Александра Фёдоровича Керенского, а с 1919 года проживал в Соединённых Штатах Америки, в городе Нью-Йорке.
• Сын - Рэм Всеволодович Меркулов (1924 г. р.), профессор, к.т.н., зам. зав. кафедрой Московского государственного технического университета «МАМИ».

МЕРКУЛОВ ВСЕВОЛОД НИКОЛАЕВИЧ

(1895 , г.Закаталы Закатальского окр. Кавказского наместничества - 23.12.1953 ). Родился в семье капитана царской армии. Русский. В КП с 09.25 . Член ЦК ВКП(б) (18 съезд). 08.46 переведен в кандидаты. Кандидат в чл. ЦК КПСС 23.08.46-18.11.53 . Депутат Верховного Совета СССР 1-2 созывов.

Образование: 3 мужская гимназия, Тифлис 1913 ; физико-математический ф-т Петроградского ун-та 09.13-10.16 ; Оренбургская школа прапорщиков 11.16-03.17 .

Давал частные уроки 09.13-10.16 .

В армии: рядовой студенческого батальона, Петроград 10.16-11.16 ; прапорщик запасн. пех. полка, Новочеркасск 04.17-08.17 ; прапорщик маршевой роты, г.Ровно 09.17-10.17 ; прапорщик 331 Орского полка 10.17-01.18 ; по болезни эвакуировался в Тифлис 01.18 .

Безработный, Тифлис 03.18-08.18 ; делопроизводитель, учитель в школе для слепых, Тифлис 09.18-09.21 .

В органах ВЧК-ОГПУ: пом. уполн. Грузинской ЧК 09.21-1921 ; уполн. ЭКО Грузинской ЧК 1921-? ; ст. уполн. ЭКО Грузинской ЧК ?-05.23 ; нач. 1 отд-я ЭКО ПП ОГПУ по ЗСФСР-Закавказской ЧК ?-23.01.25 ; нач. ИНФАГО ПП ОГПУ по ЗСФСР-Закавказской ЧК 23.01.25-1925 ; нач. ЭКО Грузинской ЧК 1925-20.07.26 ; нач. ЭКО ГПУ ГрузССР 20.07.26-1927 ; нач. ИНФАГО и ПК ГПУ ГрузССР 1927-02.29 ; зам. пред. ГПУ Аджарской АССР, нач. СОЧ 02.29-05.31 ; врид пред. ГПУ Аджарской АССР 04.05.30-07.30 ; нач. СПО ПП ОГПУ по ЗСФСР и ГПУ ЗСФСР 05.31-29.01.32 .

Пом. секретаря Закавказского крайкома и 1 секретаря ЦК КП(б) Грузии 12.11.31-02.34 ; зав. отд. сов. торговли Закавказского крайкома ВКП(б) 03.34-11.36 ; зав. особым сектором Закавказского крайкома ВКП(б) ?-11.36 ; зав. особым сектором ЦК КП(б) Грузии 11.11.36-09.09.37 ; зав. пром.-трансп. отд. ЦК КП(б) Грузии 22.07.37-10.38 .

В органах НКВД-НКГБ-МГБ: зам. нач. ГУГБ НКВД СССР 29.09.38-17.12.38 ; нач. 3 отд. ГУГБ НКВД СССР 26.10.38-17.12.38 17.12.38-03.02.41 ; нач. ГУГБ НКВД СССР 17.12.38-03.02.41 ; нарком ГБ СССР 03.02.41-20.07.41 ; 1 зам. наркома внутр. дел СССР 31.07.41-14.04.43 ; нач. 1 отд. НКВД СССР 17.11.42-14.04.43 ; нарком-министр ГБ СССР 14.04.43-04.05.46 .

Зам. нач. ГУСИМЗ при М-ве внешней троговли СССР 02.47-25.04.47 ; нач. ГУСИМЗ при СМ СССР 25.04.47-27.10.50 ; министр госконтроля СССР 27.10.50-17.09.53 .

Арестован 18.09.53 ; приговорен Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР 23.12.53 к ВМН. Расстрелян.

Не реабилитирован.

Звания : комиссар ГБ 3 ранга 11.09.38 ; комиссар ГБ 1 ранга 04.02.43 ; генерал армии 09.07.45 .

Награды : знак «Почетный работник ВЧК-ГПУ (V)» № 649 1931 ; орден Ленина № 5837 26.04.40 ; орден Республики Тува № 134 18.08.43 ; орден Кутузова 1 степени № 160 08.03.44 ; орден Красного Знамени № 142627 03.11.44 ; 9 медалей.

Примечание: Перешел на партийную работу уже в ноябре 1931.

Из книги: Н.В.Петров, К.В.Скоркин
"Кто руководил НКВД. 1934-1941"

29 мая 2000 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» истец по делу о реабилитации Л. Берии и его сподвижников, сын бывшего министра Госконтроля СССР Рэм Меркулов.
Эфир ведут Марина Старостина и Антон Долин.

М. СТАРОСТИНА - Я приветствую в нашей студии Рэма Меркулова. Он является сыном Всеволода Меркулова, министра Госконтроля СССР. Как известно, Верховный суд России сегодня рассмотрел вопрос о реабилитации Лаврентия Берии и Всеволода Меркулова, а также Богдана Кобулова, Сергея Гаглидзе, и оставил в силе вынесенный им еще в 1953 году приговор о смертной казни. Рэм Всеволодович, то, что сегодня произошло, было ожидаемо?
Р. МЕРКУЛОВ - В общем, да, потому что где-то около года назад я разговаривал с тем военным полковником, который занимался этим делом. И, судя по тому, что он мне сказал, бесполезно ждать какого-то положительного решения. Я даже сегодня не выступал. В деле фигурирует только обвинение, нет никакой защиты. Ни одного слова не было о том, что все эти действия, которые выполнял в частности мой отец, являлись приказами вышестоящего Сталина, Молотова и всех тех, кто был в то время. А здесь фигурировал только он: «выполнял» и т.д. Например, фигурировало дело о лаборатории Мэя Руновского, который занимался испытаниями ядов на арестованных. Указывалось, что это под руководством Берии и Меркулова. Но это не так. Был получен приказ. Я помню, мне мать говорила, что пришел отец, не мог заснуть несколько ночей. Он говорил: «Сталин поручил мне сделать такую нечеловеческую вещь» А в деле фигурирует, что все это сделано здесь. И потом, бесполезно. Я даже не выступал здесь. Выступали здесь двое: от Деканозова, от Мешика. Я даже не выступал на этом заседании, потому что это бесполезное дело. Всегда, если рассматривают такие вопросы, должна быть защита. То есть, должны быть две стороны, а здесь только обвинение. Обратите внимание на то, что там не было ни одного слова о том, под чьим приказом все это выполнялось. Все это выполнялось по приказам руководства страны: Сталина, Молотова, Микояна, Кагановича и других. Естественно, как военный человек, (так же, как и я, прослуживший 30 лет, если мне что-то приказывают, я должен выполнить), там выполнялись все эти указания. Тем более что мой отец все последние 10 лет не работал с Берией. Он был в министерстве Госконтроля. И перед самым арестом у него было два инфаркта. То есть, ни о каком сговоре с целью захвата власти речи не было. Если посмотреть учебники по истории, там говорится не о заговоре Берии, а о заговоре Хрущева против Берии. Что, собственно говоря, и было. Так что я считаю, что, конечно, суд и не мог установить иного, потому что нельзя ориентироваться только на те материалы следствия или суда, который был когда-то. Кстати, он был без защиты, все это проходило в течение одного дня. То есть, все это было в свое время явно недемократично.
А. ДОЛИН - Если говорить о какой-то человеческой справедливости, о том, была она сегодня восстановлена или нет, - это, конечно, вопрос очень спорный. Но если говорить об исторической справедливости, о которой сейчас говорите Вы, как, по-Вашему, вообще возможно ее восстановить, если суд достаточно быстро выносит такое решение? Более того, Вы говорите, что заранее были уверены в том, что это решение будет именно таким. Каким же образом можно если не переписать историю, то вписать в нее какие-то отсутствующие страницы?
Р. МЕРКУЛОВ - Дело в том, что в то время у многих были дети, которые были в свое время арестованы. Всех детей либо арестовали, либо выслали, либо делали каким-то другим образом. Единственный я остался в армии, дослужился до полковника, был начальником кафедры в вузе. То есть я считал, что это даже не ради моих способностей, а просто чтобы люди знали о том, что все это ерунда, что просто получилось так, чтобы нужно было убрать людей, которые были рядом с Берией. Как все это можно исправить? Возможно, Дума должна решать эти вопросы, потому что там, где гражданские лица, где можно обсудить и за, и против… Если почитать литературу, в последнее время издано большое количество книг, где очень много говорится о моем отце. Ни одного плохого слова нигде не было. Все говорили о спокойном, вдумчивом, интеллигентном человеке. Он писал пьесы, которые шли по всему Советскому Союзу. Помню даже такой случай. Он написал еще одну пьесу во время войны, она должна была выйти на сцену. Но на одном из приемов (отец стоял около Сталина) подошла какая-то актриса и сказала: «Знаете, Ваш министр пишет замечательные пьесы». Сталин повернулся в сторону отца и сказал, что министру надо заниматься шпионами, врагами советской власти, а не писать пьесы. На этом карьера отца как писателя закончилась. После такого высказывания Сталина он больше не мог заниматься этими вопросами.
М. СТАРОСТИНА - Рэм Всеволодович, все-таки Вы считаете все обвинения, которые выдвинуты против Вашего отца, необоснованными? Вы его полностью оправдываете?
Р. МЕРКУЛОВ - Я его оправдываю, потому что хорошо знаю всю эту работу. Я сам работал в органах госбезопасности, немножко занимался этим делом, и я знаю, что можно обвинить кого угодно. Любая вещь там можно считать, что это правильно, это неправильно. И если просмотреть тех, кого обвиняли вроде от имени отца, они тоже наверняка во всем соглашались, так же, как соглашался отец. Как добывались эти объяснения и ответы, известно. Либо бьют, либо говорят: «Не говорите о Хрущеве и еще о ком-то, потому что тогда мы смягчим Вашу участь».
А. ДОЛИН - Рэм Всеволодович, скажите, когда Вы первоначально подавали это заявление и вообще начали ворошить это дело, наверное, за какое-то время до этого это казалось вообще невероятным, но, тем не менее, Вы рассчитывали именно на попытку восстановления исторической справедливости или, скажем, на какое-то возмещение со стороны государства? Я напомню, что сегодня еще трое сподвижников Берии были частично реабилитированы. То есть было признано, что эти обвинения были выдвинуты не вполне несправедливо, и должен был быть не расстрел, а 25 лет. А также была как бы отменена постфактум конфискация имущества. И теперь они в теоретическом плане могут пытаться востребовать через разные инстанции это имущество. В отношении Вашего отца такого решения принято не было. Скажите, Вы на это изначально как-то рассчитывали?
Р. МЕРКУЛОВ - Абсолютно нет, потому что, во-первых, у нас вообще ничего не было, никакого имущества. Жена даже говорит, что она даже всегда перешивала моему отцу воротнички, которые рвались. Были две-три рубахи и пара костюмов. Жили небогато, фактически ничего не было. О какой-то компенсации речь не шла. Речь шла просто о том, чтобы восстановить имя человека. Тех, кто работали, к сожалению, никого нет. Был наш крупный замечательный разведчик, Василевский. Он очень много делал, в частности атомные (отец руководил добычей атомных секретов). Он умер 10 лет назад. Причем он мне все время говорил: «Время подошло, давай, подавай заявление, мы поддержим». Все, кто знали отца, (к сожалению, таких сейчас уже практически нет), считали, что он невиновен.
М. СТАРОСТИНА - Рэм Всеволодович, истцы (это несколько человек) как-то пытались связаться с сыном Берии?
Р. МЕРКУЛОВ - Я его достаточно хорошо знал, связываться мне с ним просто не надо, потому что я не сталкивался с ним. Он в другом месте работает, в Киеве. Моя хорошая старая знакомая - это его бывшая жена - Марфа Пешкова, внучка Пешкова, с которой я часто встречаюсь. Я ее знаю в течение 60-70 лет, поддерживаю эту связь. Она сама разошлась с сыном Берии. Читал его книгу «Я сын Лаврентия Берии». Там половина написана типа Мюнхгаузена. Мы работали вместе с ним в Свердловске в 42 году. А по книге он в это время был заброшен в тыл противника и занимался там разведывательной деятельностью. Я не хочу о нем говорить. Если он хочет так завирать, это его дело.
М. СТАРОСТИНА - Верховный суд сегодня сказал свое слово. Собираетесь ли Вы дальше как-то действовать?
Р. МЕРКУЛОВ - Это не Верховный суд. Это Военная коллегия Верховного суда. Есть еще разные другие инстанции, но не в этом дело. Рано или поздно Что мне? Я ничего от этого не выиграю. Просто я хотел бы имя человека У меня своя жизнь, я работаю и работал. Несмотря на свой возраст, я фактически круглые сутки на работе.
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» был истец по делу о реабилитации Л. Берии и его сподвижников, сын бывшего министра Госконтроля СССР Рэм Меркулов.

Всеволод Николаевич Меркулов (1895-1953) родился в селе Закаталы – Азербайджан, в семье дворянина. Русский.

В 1913 г. с отличием окончил гимназию в Тифлисе, и поступил на физико-математический факультет Петербургского университета.
В 1916 г. был призван в армию, служил в Оренбурге в запасном полку, был произведен в прапорщики и до марта 1918 г. воевал на Юго-Западном фронте.
В партию большевиков вступил поздно – в 1920 г., когда окончательно стало ясно, что они победят. Так, его выбор не носил идейного характера.

В ВЧК – с 1921г.: помощник уполномоченного, затем – уполномоченный экономического отдела ГПУ Грузии. В 1927-1929 гг. – начальник отдела информации, агитации и политического контроля ГПУ Грузинской ССР, в 1929-1931 гг. – начальник Секретно-политического отдела ГПУ Аджарской АССР, и, одновременно – зампредседателя ГПУ Аджарии.
В 1931 г. руководил секретно-политическим отделом ГПУ Закавказской СФСР, но уже через несколько месяцев подал в отставку. С этого времени – ближайший сотрудник Л.П. Берии, выдвинувшего его на должность вначале заведующего сектором торговли, а затем – транспорта и промышленности ЦК компартии Грузии. Немало сделал для экономического развития этого региона.
В ноябре 1938 г. Меркулов был назначен заместителем начальника ГУГБ НКВД СССР. Вскоре возглавил это ведомство, и до февраля 1941 г. был заместителем Л. Берии на посту наркома.
В 1940 г. В. Меркулов входил в состав группы лиц, ответственных за уничтожение пленных польских офицеров, а также других лиц, интернированных на территории Восточной Польши в 1939 г. Примечательно, что позднее, в 1943-1944 гг., Меркулов возглавлял правительственную комиссию СССР по «расследованию» этого дела (приписанного тогда немцам).
Меркулов несет также ответственность за репрессии в Прибалтике в 1940-1941 гг., где осуществлялись массовые аресты и депортации населения в Сибирь.
С февраля по июль 1941 г., а затем в 1943 – 1946 гг. – нарком госбезопасности СССР. В июне 1941 г. отдал приказ о «чистке» мест лишения свободы в Западной Украине, в результате чего было расстреляно около 10 тыс. чел.
В 1946-1950 гг. В. Меркулов работает в Главном Управлении советского имущества за границей при правительстве СССР. В 1950-1953 гг. – министр государственного контроля СССР.
После смерти Сталина числился в отпуске «по состоянию здоровья», затем уехал за рубеж (в ГДР) «на отдых», по возвращении откуда и был арестован 18 сентября 1953 г. Во время следствия Меркулову предлагали дать развернутые показания против Л. Берии, В. Абакумова и других лиц, однако он отказался, и был расстрелян 23 декабря 1953 г., как «английский и американский шпион».
Не реабилитирован.
Занимался литературной деятельностью (писал пьесы под псевдонимом В. Рокк).